Я провёл около двух недель в Нанси, давая наставления девице и уговаривая её матушку удовлетвориться ролью покорнейшей слуги графини Ласкарис. В последнем я только с большим трудом добился успеха, и то лишь живописуя неисчислимые блага при условии беспрекословного повиновения, а в противном случае угрожая отослать её обратно в Германию без дочери.
Мне пришлось скоро раскаяться в своей настойчивости. Упорство этой женщины следовало бы почитать за предупреждение моего доброго гения, который хотел отвести от меня самую тягостную из совершённых мною ошибок!
В назначенный день мы прибыли в Пон-Карэ. Мадам д'Юрфэ велела опустить мост, а сама стояла у ворот в окружении слуг, как генерал, приготовившийся к сдаче крепости по всем правилам военного этикета. Сия милейшая дама, помешавшаяся лишь от чрезмерного ума, устроила для самозванной принцессы столь торжественный приём, что последняя не смогла бы сдержать удивления, если бы не мои предварительные наставления. Мадам д'Юрфэ трижды обняла её с величайшей нежностью и назвала своей любимой племянницей. Она тут же пересказала всю свою генеалогию, а потом и происхождение дома Ласкарисов, дабы показать своё право называться её теткой. Я немало подивился достойным манерам и совершенной серьезности моей итальянки во время сей смехотворной церемонии.
Взойдя в комнаты, фея произвела священные воску рения и окропила новоприбывшую благовониями, что было принято последней со скромностью оперной богини. За столом графиня своей весёлостью и грацией покорила мадам д'Юрфэ. которая ничуть не удивлялась плохому французскому выговору гостьи. О даме Лауре не стоило и упоминать — она знала лишь свой итальянский. Ей отвели хорошую комнату, куда всё приносили, и она выходила оттуда только к мессе.
Замок Пон-Карэ — это настоящая крепость, выдерживавшая осады во времена религиозных войн. Он имеет форму прямоугольника с зубчатыми башнями по углам и со всех сторон окружён глубоким рвом. Комнаты там просторны и роскошно обставлены, но по старинной моде. Везде роились тучи комаров, кои заживо поедали нас, оставляя на лицах болезненные волдыри. Однако я обещал провести здесь восемь дней, и мне было бы затруднительно найти предлог, чтобы сократить сие время. Мадам велела поставить около своей кровати ещё одну, для племянницы. Дабы она не вздумала удостовериться в её девственности, оракул запретил это под страхом лишить благословения то действо, которое было назначено на четырнадцатый день апрельской луны.
