Хромая и стуча витым посохом, похожим на змею, старуха прошла дальше, и остановилась между столами напротив молодоженов. Обветшалый подол короткого, бесформенного платья открывал голые и босые ноги. На худой морщинистой шеи болтались амулеты и обереги. А на свитом из волос поясе - ужасные предметы: голова черного кота, труп летучей мыши, бычий рог, зубы волка, пучки сушеной травы и даже маленькая кадильница. Запрокинув голову, повязанную грязным платком, из-под которого торчали нечесаные лохмы рыжих волос, Локта вперила мутные, зеленоватого цвета глаза в покрывшееся румянцем личико новобрачной.
- Успей насладиться своей мечтой, - произнесла ведьма хрипло, - ибо недолог будет твой час.
Из-за стола тяжело поднялся Торув.
- Что нужно тебе в этом доме, подруга нечисти?
Та рассмеялась, обнажив удивительно белые, молодые зубы.
- Хочу погадать новоявленной женушке.
- Убирайся! – не сдержался герцог. – Пошла прочь, старая кликуша!
- Дядюшка, - взмолилась вдруг Октэма, - дядюшка, позволь ей сказать…
По зале пронесся злой хохот брогомской старухи.
- Пусть красавица узнает свою судьбу. В день свадьбы, как и в день рождения, бывают самые верные предсказания, – Локта ловко очертила посохом круг, оказавшись в его центре. Потом, закатив глаза и бормоча какие-то странные звуки, закружила по границе круга, притопывая босыми, грязными пятками. Гости, как зачарованные смотрели на этот танец, видя встающую волнами пыль, и мрак, что все сгущался вокруг. Скоро страшная ведьма стала уже совсем не видна. Только зеленые искры вились по кругу, из которого все громче и резче звучал голос Локты, читавшей заклинания. Содрогнулась земля, когда колдунья выкрикнула последние слова. Разом погасли все свечи и факелы в зале. Только два зеркала, подаренные наррморийцами, излучали бледно-голубое сияние. По зале разлился изумрудный свет. Став снова видимой, Локта стояла в центре магического круга, края которого лизали языки белого яркого пламени.
- Явись, Великий Князь двенадцатого круга! Повинуйся мне, господин сорока демонов земли! - выкрикнула она, закатив глаза.
Чудовищные лики вдруг проглянули в карутских зеркалах. Со звоном вылетели окна. И над застывшей фигурой горбатой ведьмы восстала колышущаяся тень.
- Слушайте же, вы, собравшиеся на этот горький для жениха пир! - голос, что произнес эти слова, был поистине ужасен. – Горе, горе тебе, Антавия! Скоро владыка твой отречется от тебя. И кровь сынов твоих прольется на землю. Горе тебе, Арбош! Дремучие леса твои запылают прожорливым огнем. Горе тебе, земля трех царей, ибо ждет тебя плачевная судьба Маакора. И дети твои преклонятся перед дочерьми Арахна. Души их пленятся их красотою и силой. Сердце проклятой улхурской жрицы уже исторгнуто из каменной груди. А первая часть сигиллы маакорской попала в руки потомка мхаров. Час твой пришел. Плачь, земля непокорных…
