Королева Октэма, взяв кубок, наполнила его вином и медленно ступая, подошла к трону владыки.
- Мы, короли Антавии, и мой народ, - сдержанно и учтиво произнесла она, - а также почтеннейшие гости Арбоша, Тмехема и Кифры, благодарим великого царя царей и повелителя Сульфура.
Царь принял кубок и сбросил маску с лица. Новобрачная быстро опустила глаза, сжав губы, чтобы не вскрикнуть: глаза смотревшего на нее Кхорха были ужасны! Полные страсти, сверкали они ярче улхурских рубинов.
- Ты хороша, дева, - проговорил он низким, хриплым голосом и протянул руку с жесткими невероятно длинными, как у хищного зверя, ногтями.
Замирая, Октэма дотронулась до протянутой руки похолодевшими губами.
А Кхорх вдруг стремительно поднялся и навис над маленькой королевой, жадно и бесстыдно глядя на нее.
И снова зазвучал страшный, потусторонний голос:
- Ты тронула мое сердце, дева. Храня в душе твой образ, я удалюсь, чтобы ожидать новобрачную, которую я приглашаю взойти на мое божественное ложе этой ночью.
Король помрачнел, но не посмел противиться словам и желанию Кхорха. Хотя он и презирал отца, за то, что тот отдал его мать на ложе арахнида, сам не отважился сейчас воспротивиться его желанию. Еще множество лет назад владыка заявил о праве на первую ночь и мог взять по своей прихоти любую девушку, любую невесту или жену.
- Когда-нибудь в Дэнгор придет король, который заткнет пасть этому похотливому зверю и защитит честь своей возлюбленной, - проговорил Гродвиг, хмуро глядя на Овэлла.
- Тебя казнят с позором, безумец. Я молю бога, чтобы Кхорх не слышал сейчас твоих глупых слов, – отозвался герцог, глядя, как царь царей покидает тронную залу.
Дрожа, Октэма вернулась к супругу, который в оцепенении смотрел на рассыпанные перед ним драгоценности. Свет от факелов окрашивал их грани в кровавые тона.
Между тем, арахниды без церемоний подвинули за столом знать Дэнгора и набросились на мясо, хватая его прямо из общих блюд и жадно запивая черным улхурским вином.
- Не к добру, - шепнул Торув сыну.
- Они затевают ссору, - ответил тот.
- Их слишком мало. Они побоятся. Да и мечи при нас.
- Дэнгор захлебнется кровью казненных за неповиновение.
- Не торопись, сын. Не время. Наш час близок, но он еще не пробил, – он встал и поднял кубок. – Во славу Антавии!
- Слава! Слава Антавии! – подхватили за столами.
Пир продолжился. Хмельные и довольные приемом гости очень скоро забыли об арахнидах, не пожелающих принять участия в суматохе, когда приглашенные поднялись из-за столов чтобы снова потанцевать и размяться, или просто поглазеть на жонглеров.
