Та, к которой обращалась королева, сверкнула глазами, но тут же ее прелестное лицо озарилось милой улыбкой.
- Ваше замечание справедливо, моя госпожа, – смиренно, но совсем не искренно проговорила Пления-Лиэлла. - Я благодарна вам за трогательную заботу о моей душе, поскольку всегда стремилась взращивать в сердце истинную веру в лучезарное божество, которое является святошам, что учат нас не поклоняться золотому демону.
Дэла нахмурилась.
- Святошам? Я слышала, что теперь у дам в большой чести идолопоклонники, – в голосе ее зазвучала горечь. – И вместо того, чтобы, молясь, взирать на небеса, некоторые особы все чаще заглядывают в темную бездну.
- Вы подозреваете меня? – девица Манпор-Вак в недоумении вскинула брови. – Тогда обвините в этом короля Овэлла, который сделал одного из идолопоклонников своим духовным наставником.
«Отличная пара, - подумала королева, наслышанная о тайной связи юной прелестницы с одной из жриц Улхура. – Он отдал свою душу служителю огненного демона, она свою – темному духу арахнидов».
Глянув на пасынка, который с отсутствующим видом сидел рядом и не слышал ни слова из этой странной беседы, Дэла окинула дерзкую по-женски оценивающим взглядом. Пления-Лиэлла отличалась той тонкой, прелестной красотой, что была бы к лицу королеве Антавии, которая одним взором прекрасных глаз покоряет сердца и повелевает служить себе тысячам мечей достойнейших антигусов.
Но прошлое красавицы скрывала завеса тайны, с росчерком на ней одного из вэлонской знати. Рожденная в благородном семействе, Пления-Лиэлла в отрочестве сама пасла скот обнищавшего деда, не сумевшего однажды выкупить право на родовой герб. Старый барон был разжалован по доносу, потеряв право даже называться воином. На совете Грахона его, в одной исподней рубахе, поставили перед теми, с кем он когда-то бок обок бился с чужеземцами во славу Антавии. Меч барона был сломан у всех на глазах. А его самого, босого, сопроводили к воротам родового замка, где висел перевернутый щит, ставший символом его бесчестья. В те темные времена, когда на землю Антавии пришел новый царь, многие из тех, кто не желал служить ему, познали позор и нищету.
Вдовствующая королева тяжело вздохнула, кинув потемневший взгляд в сторону западной башни с золотым шатром Кхорха. Проклятье властелина Сульфура пало на многие головы, что так и не склонились перед его властью. Столько семей было разорено и уничтожено. Столько людей растоптано и ввергнуто в постыдное рабство…
