-Но это не главное. Главное - здесь! - Керк показал пальцем себе на лоб.- Ты ничего не знаешь. Скоро, очень скоро я перестану любить тебя, перестану любить детей. Я забуду вас, более того, стану опасным для вас. А я был человеком, я многое помню, но пути назад нет... я должен уйти, мать,- он говорил с надрывом, последнюю же фразу произнес тихо и как будто с сомнением.
-Да, уйти,- повторил Керк и тяжело опустился на стул. Руфь подошла и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул, но не отстранился.
-Почему я раньше не увел вас отсюда? После того, как пропала Алисия, я должен был уйти с вами, но не смог. Память о ней не позволила мне сделать этого и теперь поздно.
-Нет, не поздно.
Керк замер на секунду, потом легонько отстранил мать и поднялся. В дом вбежали, громко смеясь, Лий и Тельма. Керк посмотрел на них, словно не понимая, откуда они и зачем. Целый день он словно ждал кого-то - только не Лия и Тельму.
Когда совсем стемнело и лишь огонь очага тускло освещал бедную обстановку занесенного снегом жилища, Керк забеспокоился. Поднялся со стула, потом снова сел, обхватил голову руками и еле слышно застонал. Руфь тревожно посмотрела на него.
-Кто-то воет,- испуганно сказал Лий. Мальчик обладал от природы чутким слухом и первым услышал то, что остальные услышали позже.
Заунывный вой приближался к затерянной в лесу избушке. Керк побледнел, его глаза стали как будто стеклянными от нервного напряжения.
-Там собачка,- радостно произнесла Тельма, но Лий зажал ей рот ладонью.
-Тише,- прошептал он, испуганно глядя на отца.
Девочка хотела заплакать от обиды, но не успела: в дверь постучали.
В наступившей тишине слышно было, как где-то в мире мечется взбалмошный ветер. Керк одними губами прошелестел:
-Уведи детей.
Руфь потянула Лия и Тельму за руки подальше от двери.
-Керк, открой мне,- едва слышно прозвучал голос за дверью. Для Керка он прогремел набатом. Плечи его опустились, губы задрожали.
-Алисия, - ахнула Руфь.
-Мама! - Лий вырвался из объятий Руфи и бросился к дверной защелке. Керк успел оттолкнуть его, мальчик упал на пол и зарыдал:
-Открой, там мама.
-Керк, отвори, - попросил голос, теперь уже громче.
Рука мужчины потянулась к защелке, однако после минутного колебания он отпрянул от двери, и было видно, каких усилий это стоило ему. Керк так сжал руками голову, что у него побелели пальцы.
-Отвори!
Керка грызли сомнения. Он замотал головой, волосы его взъерошились, черты лица исказились. Керк любил своих детей и свою мать, но любил также и мать своих детей.
