Изголодавшиеся по нормальному «человеческому» мясу бойцы с энтузиазмом набросились на кроличью тушенку. Наверняка в доме имелись и столовые приборы и всякая разная посуда, но мужчины принялись уплетать тушенку, цепляя из банок куски мяса и отправляя их в рот ножами. При этом кое-кто откровенно чавкал, громче всех ел Воробей. Орел, печально посмотрев на жующих товарищей, сходил на кухню и принес пять вилок. Однако его трудовой подвиг оценен не был, все продолжали есть, как ели. Вздохнув и привычным движением вспоров ножом банку, Орел задумчиво посмотрел на содержимое, ковырнул вилкой раз, другой и отодвинул банку от себя.
- Ты чё, - удивился Воробей, - не голодный что ли?
- Аппетита нет.
- Ну, коль нет, - Воробей, уже опустошивший свою банку, взял орловскую, - придется мне за тебя потрудиться, не пропадать же добру.
Отужинав, бойцы разбрелись по комнатам устраиваться на ночлег. Благо комнат помимо гостиной, в которой они трапезничали, было еще пять: три спальни, детская с кроваткой под балдахином, рассчитанной не на грудничка, а на подростка и кабинет с кожаным диваном. Скворец с Соколом выбрали каждый по спальне, Орел решил скоротать ночь в кабинете, а Воробей обосновался в детской, кроватка, пришлась ему впору. Жилин ушел на лоджию.
Вскоре послышался умеренный храп Воробья. Стас, как заботливый папа поплотнее закрыл дверь в детскую и потушил в гостиной верхний свет, оставив гореть бра в прихожей. Потом плюхнулся в кресло, но заметив, что полупрозрачная дверь в кабинет светится изнутри, решил проверить, чем занимается его товарищ, почему не спит.
Орел лежал на диване, сложив руки на груди, и глядел в потолок.
- Ну, ты прямо покойник, - усмехнулся Стас. – Свечки не хватает.
- Я и есть покойник. А ты нет?
- Я?.. Да вроде живой. А ты почему не спишь?
- Не спится.
- Часом не заболел? Не естся тебе, не спится…
- Нет, я нормально себя чувствую.
- Не похож ты на нормального… Тушенку есть не стал. По вкусу, что ли не пришлась?
Орел спустил ноги с дивана и сел.
- Далась тебе эта тушенка!
- А что? – Стас недоуменно пожал плечами. - Тушенка, между прочим – высший класс!
- Возможно. Только когда я банку вскрыл, вдруг мародером себя почувствовал.
- А причем здесь мародерство? Мы никого не грабили: ни своих, ни чужих, ни живых, ни мертвых. Просто взяли…
- Вот именно – просто… Ладно, Стас, к чему этот спор. Будем считать мое отношение к данному вопросу издержками дворянского воспитания.
