Приставив острие к груди преследователя, я быстро понял, что вечно в таком положении мы оставаться не можем.
Судя по насмешливому взгляду кавалера, он вовсе не чувствовал себя побежденным.
Меня удивило, что недавний грозный противник оказался совсем юн: широкополая шляпа слетела во время падения, и рассыпавшиеся по плечам каштановые кудри делали его похожим на девушку, но больше ничего слабого и изнеженного в его облике не было - наоборот, взгляд темных глаз выдавал решительность и уверенность.
Табурет, не вмешиваясь в дальнейшие события, скромно топтался где-то сбоку.
Я физически не мог предпринять никаких спасающих меня действий.
Надавить острием сильнее? Об этом не могло быть и речи. Бросить шпагу и бежать? Понятно, что за этим последует.
Ладонь, сжимающая рукоять шпаги, противно вспотела, и я поклялся, что выдеру у друида все волосы из его длинной бороды, когда вернусь. Если вернусь...
- Что же вы молчали, Мастер? - юноша легко отвел клинок и встал так проворно, что я не успел опомниться.
Взгляд кавалера упирался в мою грудь, и я машинально наклонил голову, заинтересовавшись тем, что так стремительно изменило поведение преследователя.
- У вас руна Зеркальной Двери! С этим вы властны идти куда угодно.
- Руна? Двери? - бессмысленно повторил я, глядя на болтающуюся на шнурке подвеску. - Эта?
- Я бы мог и сам догадаться, ведь с вами... - юноша пристально посмотрел на табурет. - Но почему вы молчали?
- Я молчал? - от подобной лжи у меня даже перехватило дыхание. - Да я орал, если угодно. Ты что, глухой?
- Так ведь все орут, - спокойно возразил юноша и изящно стряхнул прилипшую к колену травинку. - Лезут, а потом орут.
- Слушай, - судя по внешности, юноше никак не могло быть больше двадцати лет, и я почувствовал себя увереннее, - а девушка здесь недавно не проходила?
- Девушка не проходила, но теперь я, кажется, понимаю, что произошло. Закрылась дверь?
- Больше ты ничего спросить не хочешь? - меня уже мутило от глупого диалога. - Что-то взрывается, исчезает девушка, потом приходит дряхлый старик и сует меня носом в зеркало, потом ты пытаешься меня убить. Еще этот табурет проклятый!
- Почему это я проклятый? - немедленно возмутился табурет и даже подошел ближе. - Хорош бы ты был без меня. - Голос у него оказался скрипуч и ворчлив, таким голосом, по-моему, и должен обладать любой почтенный табурет, решись он заговорить. - Овид шутить не станет. Правда, Овид?
- Какие уж тут шутки, если лезет кто не попадя. - Овид деловито забрал у меня шпагу и сунул в ножны. - Мы, послушники, потому и несем караульную службу, чтобы не нарушалось Натяжение. Но случается всякое. Так уже было один раз. Бац! - и нет Атлантиды!
