У Коллектора стояла все та же прекрасная солнечная погода.
Пока новый караульный, похожий на нашего спутника настолько, что их легко можно было спутать, если бы не разница в цвете костюмов - он носил темно-красный камзол и коричневые ботфорты - о чем-то советовался с Овидом, отведя его в сторону, я проверил целость завернутых в замшу осколков зеркала.
Прыжок со второго этажа не пошел на пользу моим сокровищам. Вместо двух мы стали обладателями пяти осколков, но гораздо меньших размеров.
Услышав мой полный отчаянья стон, Овид прервал разговор и подошел ко мне.
- В чем дело, Мастер?
- А что не видно? - я протянул ему умножившиеся осколки. - Что же теперь будет?
- А ничего, - Овид сдвинул широкую шляпу на затылок. - Ровным счетом ничего.
- Как ничего! - ужаснулся я. - Так все кончено?
- Еще толком и не начиналось, - Овида, казалось, забавляла моя растерянность. - Да если вы даже истолчете эти осколки в порошок, ничего не случится. Дело не в количестве. Просто мы должны найти _в_с_е_ осколки, а сколько их будет, десять или две тысячи, значения не имеет.
Не успел я толком переварить полученную информацию, как Овид, легонько подталкивая, повел меня к двери Коллектора.
- Что, уже пора? - слабо сопротивлялся я. - Разве нельзя здесь хотя бы немного передохнуть. - Знаю я эти ваши миры. Сейчас опять начнется.
- Времени нет, - извиняюще улыбнулся Овид. - Вы не смотрите, что сейчас у Коллектора солнце. Вчера, например, весь день шел дождь. Это говорит о том, что происходят, возможно, необратимые изменения. Надо торопиться. Видите, даже Хома все понимает, а ему досталось больше вашего.
Табурет мы, как могли, привели в порядок. Выдернули хозяйскую тяпку и подколотили пазы, но Хома все равно хромал.
- И думать нечего, чтобы отдыхать, - сварливо отозвался Хома. Вперед, и с песнями.
- С маршами, - ворчал я, подходя к ненавистной двери. - С танцами и плясками. Что тут у вас, Второй Реальный?
Но об этом я мог бы уже и не спрашивать - этот мир выбрал я сам.
Во Второй Реальный мы вошли через абсолютно пустую комнатку без окон, освещенную плафоном искусственного света.
Особенно оглядываться Овид здесь не дал, а сразу же подошел к двери и, толкнув, отворил ее в длинный, похоже учрежденский, коридор.
То, что это учреждение, подтвердилось почти сразу.
Навстречу и обгоняя нас, по коридору сновали вполне цивильно одетые сотрудники с папками и бумагами, некоторые, впрочем, без папок и документов, зато с чайными чашками в руках, как будто здесь шло нескончаемое чаепитие. Все это очень напоминало обычную российскую контору, и я приободрился. Но, как оказалось, зря.
