Катагири взглянул на свои руки, затем на струйку дыма и сказал:
— Знаете, господин Квак, я простой человек.
— Дружище Квак! — поправил тот, но Катагири пропустил это мимо ушей.
— Я совершенно простой человек. Даже проще, чем вы думаете. Лысею, толстею, разменял пятый десяток. Страдаю от плоскостопия, при недавнем медосмотре вскрылся диабет. Последний раз спал с женщиной месяца три назад. Да и то с профессионалкой. Коллеги знают о моих способностях к выбиванию займов, но нельзя сказать, что меня за это уважают. Ни на работе, ни в личной жизни я никому не нравлюсь. Язык у меня не подвешен, людей чураюсь, дружить не умею. Способностеи к спорту — ноль, полное отсутствие слуха, ростом не вышел, у меня фимоз, я близорук. К тому же, говорят, у меня астигматизм. Не жизнь — потемки. Просто сплю, бодрствую, ем и испражняюсь. Для чего живу — не знаю. Почему Токио должен спасать именно я?
— Господин Катагири, — странным голосом начал Дружише Квак, — спасти Токио под силу именно такому человеку, как вы. И для таких людей, как вы, я собираюсь спасать Токио.
Катагири опять глубоко вздохнул.
— И что мне нужно делать?
Дружище Квак составил план. Семнадцатого февраля (то есть за день до предполагаемого землетрясения) поздно ночью они спустятся под землю. Вход — в бойлерной отделения Синдзюку Трастобезопасного банка Токио. Если отодвинуть часть стены, там будет шурф, опустившись в который метров на пятьдесят по веревочной лестнице, они окажутся перед Дружищем Червяком. Место встречи — бойлерная. Катагири под видом сверхурочной работы останется в здании.
— А есть ли какой-нибудь план операции? — поинтересовался Катагири.
— План есть. Этого малого голыми руками не возьмешь. Он такой склизкий, что не разберешь, где у него рот, а где задний проход. И размером — с вагон метро.
— И в чем план заключается?
Дружище Квак задумался.
— Молчание — золото.
— Что, лучше не спрашивать?
— Можно сказать и так.
— А если я сбегу с поля боя, струсив в последний момент? Что вы будете делать, господин Квак?
— Дружише Квак! — поправил тот.
— Дружище Квак, что вы будете делать, случись такое?
— Буду сражаться один, — немного подумав, ответил тот. — Все-таки шансов на победу в одиночку у меня несколько больше, чем у Анны Карениной перед несущимся паровозом. Вы, кстати, читали «Анну Каренину»?
— Нет, — ответил Катагири, и Дружище Квак с жалостью посмотрел на него. Видимо, Анна Каренина ему нравилась.
— Я же считаю, что вы не бросите меня одного и никуда не убежите. Я это знаю. Как бы это сказать, будто вас держат за яйца. У меня, к сожалению, их нет. Ха-ха-ха-ха, — широко раскрыв рот, рассмеялся Дружище Квак. Кроме яиц, у него не было и зубов.
