И, наконец, в-третьих. Если кто и сделал что-то как действительный прагматик для того, чтобы предотвратить гражданскую войну, то это главный редактор газеты «День», проявивший в 1991 году поразительную волю и гибкость ради того, чтобы соединить рвавшихся друг на друга «белых» и «красных». Вот почему мне особенно тяжело приступать к главному, но придется, ибо, повторяю, не для дискуссии с Новиковым я взялся за эту статью.
Итак, второе. Как мне ни горько, но я вынужден признать, что юродствующий на страницах «МН» публицист в чем-то прав — и по существу, и нравственно. Последнее тяжелее всего. Потому что и он, и многие другие, писавшие в газету «День», оказались в глупейшем положении, когда вдруг начались какие-то странные пируэты этой газеты по вопросу о государственности российской, о мафии и о фашизме, особенно о фашизме.
Оговорюсь, что не считал не считаю хоть как-то соотнесенными народное движение, национальную идею и даже фундаментализм с тем, что в полной мере может претендовать на принадлежность к фашистской идеологии. Фашизм — это вовсе не «фундаменталистский национализм, лишенный прагматического вектора, помноженный на революцию», как это кажется Новикову. И не диктатура крупного капитала, как это кажется коммунистам. Как же мало все-таки в обществе желание знать и как велико желание вешать ярлыки, торопливо громоздить пирамиды пустопорожних наукообразных терминов! Да, воистину наши либералы — это продукт гниения гуляш-коммунистической идеологии, заразившей все общество. Теперь, после решения Конституционного суда и торопливой суеты с восстановлением компартии, я имею моральное право заявить об этом со всей определенностью. Коммунистические идеологи трижды виновны перед страной.
Они виновны, во-первых, потому, что своим гонением на мысль блокировали нормальный интеллектуальный процесс осмысления итогов второй мировой войны. Они виновны, во-вторых, потому, что своим низкопробным мещанством, своей логикой подкупа, своим материализмом и колбасизмом растлили общество, подготовив приход Горбачева и Ельцина, перед которыми они юлили, холуйствовали, ползали на брюхе. Они виновны, в-третьих, тем, что, обрушив здание, погребли под ним не только красную идею, но и весь левый язык, весь левый идеал. Полностью скомпрометировали все типы социальных отношений, кроме одного-единственного: отношения господства и беспрекословного подчинения, отношения господин — раб.
Фашизм и есть соединение современных возможностей технической цивилизации с дохристианскими отношениями в сфере иерархии, отношениями, базирующимися на расовой теории, согласно которой большинство людей не есть люди, а есть рабы, быдло. А рабы — это даже не животные, это вещи. Подобное отношение всегда сохраняло себя в уголовной среде, в среде лагерников, где «шестерка» и «доходяга» — хуже собаки, где можно и должно наслаждаться страданиями слабого, где цена жизни неизмеримо ниже пачки чая или горсточки анаши.
