С уважением и прочее, Джон Тёрлби, секретарь».
— И вы поехали? — спросил я, откладывая письмо.
— О да. Да, я поехал в Йоркшир. Сам тон письма дал мне почувствовать, что выбора у меня нет. Да и любопытство одолевало. Тогда я был моложе и не чурался приключений. Отправился с легким сердцем, как только завершился семестр, недели через две.
Тео подался вперед, налил себе еще стаканчик виски и знаком предложил мне сделать то же самое. Свет от огня позволил мне разглядеть его лицо. Речь его лилась непринужденно, зато черты хранили выражение обеспокоенное и тревожное, никак не вяжущееся с нарочитой оживленностью слов.
— Я не знал, с чем предстоит столкнуться, — сказал он, отпив виски. — Не было у меня никаких предвзятых мыслей о месте, именуемом Хоудон, или об этой графине. Если б я… Вы, Оливер, считаете мою историю странной. Только она ничто, просто прелюдия к тому, о чем поведала мне эта необыкновенная старушенция.
В день моей поездки Йоркшир из-за сплошной облачности казался мрачным и хмурым. Пересадку с поезда на поезд я сделал вскоре после полудня, когда зарядил дождь, и хотя местность, которую мы проезжали, в ясную погоду была явно прекрасной, теперь же она едва просматривалась на сотню ярдов:[9] никаких высоких холмов, долин и поросших вереском просторов, одни только сумрачные облака, жмущиеся к серовато-коричневой сельской земле. Стоял декабрь, и уже стемнело, когда неспешный поезд, пыхтя на подъемах, добрался до станции Эскби. Из него вышла горстка пассажиров, тут же исчезнувших во тьме станционного прохода. Воздух был сырой, в лицо дул влажный холодный ветер, пока я шел до площадки перед станцией, где стояли в ожидании два такси и — немного в стороне — большая черная машина. Едва я появился, навстречу мне сквозь мрак устремился мужчина в твидовой кепке.
— Доктор Пармиттер, — констатировал он. — Гарольд, сэр. Должен отвезти вас в Хоуби.
И то были единственные слова, произнесенные Гарольдом по собственному почину, на всем пути, после того как он уложил мой чемодан в багажник и завел машину. По укоренившейся привычке он поместил меня на заднее сиденье, хотя я бы предпочел сесть рядом с ним, а поскольку, едва выехав из города, мы попали в непроглядную темень, поездка оказалась нудной.
— Далеко еще? — спросил я в каком-то месте.
— Четыре мили.[10]
— Вы давно работаете у леди Хоудон?
— Давно.
— Как я понял, у нее слабое здоровье?
— Слабое.
От дальнейших попыток я отказался. Откинувшись на прохладную кожу сиденья, я молча ждал окончания нашей поездки.
