— Да?
Когда Фибе встретилась с ним взглядом, случилось новое чудо. Странное ощущение чего-то близкого, родного и необычайно важного заполнило в его душе пустоту, о существовании которой он даже не подозревал. Внезапно все в его жизни сделалось простым и ясным. Был он, Уэйд, и она, Фибе… А больше ничего и не нужно! И все слова, которые он собирался ей сказать, тотчас вылетели из головы. Да и зачем что-либо говорить, когда и без слов понятно, что они созданы друг для друга! Окружающий мир как бы отодвинулся в сторону, ведь все, что ему нужно, находится у него в руках. Он изумленно всмотрелся в глаза девушки и вдруг отчетливо осознал: она тоже чувствует магическую связь, возникшую между ними.
— Не имеет значения, — наконец выговорил Уэйд, после чего снова притянул ее к себе, так крепко, что она, вне всякого сомнения, заметила его возбуждение. Он явно сошел с ума. Сошел с ума из-за женщины, которую знал большую часть своей жизни, при этом совсем не догадываясь, какое сокровище находится рядом с ним.
Фибе издала тихий звук и положила голову ему на грудь. Склонившись к ее уху, он осипшим голосом прошептал:
— Остаток вечера — мой.
Чувственная, дрожь пробежала по ее спине, и ему доставила острое удовольствие мысль, что девушка возбуждена не меньше, чем он.
— Что? — чуть слышно произнесла она.
Он торжествующе улыбнулся и наклонил голову ниже, затем слегка коснулся носом ее носа. Еще никогда в жизни он не испытывал столь всепоглощающего и острого желания обладать женщиной. Если бы не эта плотная толпа танцующих вокруг них, ничто не смогло бы его остановить.
— Остаток вечера ты танцуешь со мной.
Она одарила его ослепительной улыбкой, и ему почудилось, что в глубине смотрящих на него голубых глаз мерцали и сверкали звезды.
— Хорошо.
Ужин превратился для Фибе в испытание ее нервов. О чем бы они ни говорили, в ее голове неуклонно звучал внутренний голос: я должна сказать ему о Бриджит. Он звучал так настойчиво, что невозможно было расслабиться и получать удовольствие от их беседы и вкусной еды. Но она никак не могла набраться мужества заговорить о том, что больше всего ее волновало.
К счастью, Уэйд, как ей показалось, не был склонен обсуждать серьезные темы. Он с искренним интересом расспрашивал ее о преподавательской работе, задавал вопросы о доме, в котором она жила, и о том, нравится ли ей здесь. Но ни слова о том, почему она уехала из Калифорнии. Хвала небесам. Возможно, он понял, что ей хочется избавиться от груза воспоминаний.
