Под именем турша (великаны — это слово часто встречается в скандинавском сборнике песен о богах и героях «Старшая Эдда», одна из скандинавских рун называлась ihurs) скрывались тиррены, или тирсены, жившие в то время в причерноморских степях, позднее переселившиеся в Малую Азию и воспринявшие там кое-что из эгейской культуры. Еще позднее они перебрались в Италию, где римляне стали называть их этрусками: скорее всего, от слова trux — переосмысленного «туре» — дикий, свирепый, страшный, грозный, беспощадный, угрюмый, суровый, неприветливый, неукротимый. Такими потомки Ромула видели своих соседей, причинивших им немало хлопот. Сами они называли себя расенами (rasna), а их язык, явно индоевропейский и потому неуловимо похожий на многие языки Европы, стоит тем не менее особняком среди них (как и албанский).
Индоевропейское же буквосочетание tir имело, по-видимому, два значения — быстрый (город Тиритака на Боспоре означает, например, быстрое течение) и жить, селиться (город Тир — это поселение). В таком случае слово «тиррены» могло читаться как «живущие за Реном (Рейном)», а «тирсены» родилось из слияния слов «тир» и «расены» — с исчезновением гласной и превращением двойного «р» в одинарное. Такие превращения вполне закономерны, как, впрочем, и чередование тир/тар: боспорская царица Тиргатао, упоминаемая греческим историком II века Полиеном, явно сродни скифскому божеству Таргитаю и малоазийской Атаргат. Это чередование известно и без первой согласной: ир/ар. Следы его — в названиях рек Иравади, Араке, Ардон (Арредон) и других. Этноним тиррасены (тирсены) приводит к реке Тирас (Днестр) и напоминает об их причерноморской прародине.
Кого следует понимать под именем шакалеша, пока не совсем ясно. Иногда предполагают, что это были тевкры — троянцы, предки римлян. Однако более двух тысячелетий спустя арабы почти так же — сакалиба, или шакалиба (светловолосые) — именовали совсем другое племя: славян. Едва ли это простое совпадение…
Была еще одна «народность», не упоминаемая в египетских анналах. Зато она встречается в сирийской клинописи, датируемой тем же 2-м тысячелетием до н. э. Это — хабиру, кочевое племя, хорошо известное грекам под именем кабиров. Еще Геродот осведомлял своих читателей о тех немногих, «кто посвящен в тайное учение кабиров, совершаемое на Самофракии и заимствованное от пеласгов», и об их святилищах, «куда не дозволено входить никому, кроме жреца».
Страбон добавлял, что происхождение кабиров окутано тайной, что их иногда отождествляют с куретами и дактилями или другими народностями, а то и с демоническими существами, и что «их всех считают чем-то вроде людей, боговдохновенных и пораженных вакхическим безумием, которые в образе служителей божества при совершении священных обрядов устрашают людей военной пляской, исполняемой в полном вооружении под шум и звон кимвалов, тимпанов и оружия в сопровождении флейты и воплей». По всей видимости, это были кузнецы племени шакалеша, одними из первых овладевшие тайной ковки железа. Не случайно и Геродот, и многие другие отождествляют их с Гефестом — богом кузнечного ремесла. Вполне естественно, что они до поры до времени хранили свое искусство в секрете, чему всячески способствовали жрецы. Кабиры кочевали вместе со своим народом и вместе с ним обретали новую родину: на Самофракии, в Передней Азии, на Крите, на Балканах. Аналогичной общественной прослойкой у других племен были, очевидно, и корибанты, и дактили, и тельхины, и киклопы, и куреты, — недаром Страбон отмечает, что «эти племена изображаются родственными с некоторыми незначительными отличиями между собой». Их объединяла профессия, они давали в руки своих соплеменников оружие — как ирландские Гоибниу, Лухта и Кредне.
