Знамениты были арконский оракул Свантевита, дававший силу и богатство, и его деревянный храм с высокой багряной кровлей, опиравшейся на широкие столбы с покоившимися на них четырьмя балками, обтянутыми коврами, и двойной оградой, любовно изукрашенной резьбой. Раскопаны они были в первой четверти нашего века экспедицией под руководством директора Берлинского музея Карла Шуххардта.
В сентябре, в канун большого праздника урожая, вероятно, совпадавшего с новогодним, верховный жрец собственноручно подметал жилище «бога богов», задерживая при этом дыхание, дабы оно не осквернило святое место. В праздничный день отдергивался пурпурный занавес, скрывавший статую Свантевита, забивался жертвенный скот, в роге изобилия плескалось налитое год назад вино или мед. Жрец, весь в красном, брал в руки рог, заглядывал в него и, в зависимости от того, сколько в нем уцелело содержимого, давал оракул относительно будущего года. Затем он пригубливал во славу Свантевита, выливал остаток к его стопам, наполнял рог молодым вином или медом, вновь пригубливал и возвращал рог на место. Все собравшиеся у входа в храм единодушно молили тем временем царя богов даровать в грядущем году еще лучший урожай и защиту от врагов. Из смолотого зерна, собранного по горсточке у всех жителей и паломников, в храме сооружался огромный круглый медовый пирог едва ли не в человеческий рост. Жрец, спрятавшись за ним, вопрошал тех, кто находился по другую сторону, видят ли они его? После неизменно, положительного ответа он, обращаясь к взиравшему на все это Свантевиту, умолял его послать в следующем году урожай получше, а заодно зорче присматривать за безопасностью и благополучием общины. Потом он благословлял всех от имени Свантевита, на огонь возлагались жертвы, наполнялась вином или пивом пиршественная чаша. Жрец брал ее зубами, лихо опорожнял и без помощи рук перебрасывал через голову. Там ее ловили, вновь наполняли и подносили второму и затем третьему жрецу — служителям каждого из трех великих богов. После этого чаша точно таким же образом пускалась по кругу. Когда она возвращалась к верховному жрецу, он еще раз благословлял всех присутствующих, и затем до наступления темноты продолжался пир, переходивший постепенно в пьяную оргию. Остатки еды и посуда закапывались, а через двенадцать месяцев этот спектакль в точности повторялся.
Устами и волей Свантевита жрецы руководили укреплением всего города. А когда он оказался полуразрушенным 15 июня 1168 года после очередного набега Вальдемара I, статуя Свантевита, его знамя и боевые значки с поруганиями сожжены, святилище сровнено с землей и жители насильно крещены, — на остатках тринадцатиметрового вала было возведено заборало — почти неприступная каменная стена с зубцами и деревянными сторожевыми башнями. С внешней ее стороны, судя по всему, тянулась еще и гребля — ров, наполненный водой. Эту стену окончательно стер с лица земли в следующем году тот же Вальдемар по настоянию своего советника, роскильдского епископа Абсалона, имевшего похвальное обыкновение искоренять язычество не столько крестом, сколько огнем и киркой.
