То, что у него получилось, вызвало шок не только у Анны, но и у видавших виды монахов. Брат Михаил даже разозлился, забрал оригинал манускрипта и спрятал его подальше от глаз. Ожесточенно жестикулируя, он потребовал, чтобы Анна ликвидировала имеющуюся у нее копию, поскольку, как выразился поддержавший его монах-египтянин, «свиток источает ересь, отравляющую душу сильнее змеиного яда». Шувалова воспротивилась, и вот тут-то вокруг Анны стал виться недавно прибывший в монастырь Натан Ковальский. Доселе он пребывал в тени и не слишком активно общался с другими учеными, но как только среди послушников монастыря прошел слушок о необычной находке, Натан постарался познакомиться с Анной поближе. Когда же Ковальский узнал, что речь идет о редкостном коптском манускрипте, он предложил ей помощь — отправить имеющиеся у нее материалы через него в Лондон, где, по его словам, работали отличные специалисты-египтологи. Шувалова уже почти согласилась с этим предложением, но потом произошло одно необъяснимое событие, вследствие которого Анна передумала.
Как-то, войдя в библиотечное хранилище, она вдруг обнаружила валяющийся там на полу пропуск на предъявителя в библиотеку Ватикана, видимо кем-то оброненный. Это было крайне странно. Во-первых, насколько Анне было известно, кроме нее и брата Михаила, в хранилище никто доступа не имел. Во-вторых, пропуск такого рода был весьма ценным документом, и потерявший его должен был бы его искать, но о потере никто не заявлял. А когда на следующее утро брат Михаил довольно грубым жестом дал ей понять, что в хранилище входить больше не нужно, она почувствовала, что случилось нечто непредвиденное и пора действовать. Как бы соглашаясь, Анна покивала головой для отвода глаз на очередные, граничащие с назойливостью уговоры Ковальского, но сделала все по-своему: в этот же день водитель грузовичка, бедуин, который иногда привозил в монастырь продукты, увез в город и отправил по почте увесистый пакет, адрес на котором, само собой разумеется, был совсем не лондонский. В пакет, кроме документов и описания того, что им удалось прочитать в коптском манускрипте, Шувалова вложила свое письмо и тот самый найденный ею пропуск в библиотеку Ватикана, который, как она решила, оказался сейчас в ее руках весьма кстати.
Глава 3
Посланник императора Тиберия
Тиберий Цезарь, сын Божественного Августа, Великий Понтифик, император Великой Римской империи, народный трибун и консул, когда-то в молодости слыл мудрым и смелым полководцем. Однако из-за долгого пребывания в тени других претендентов на трон и ожесточенной борьбы за власть характер его испортился. С возрастом он стал жесток, крайне подозрителен и боязлив. Ныне Тиберий с большим почтением относился к астрологам и магам, интересовался разнообразными мифами, не гнушался запретных развлечений с юными мальчиками и девственницами и всячески избегал публичной политики. Именно этим и объяснялось его странное для столичной знати решение удалиться из Рима на остров Капри, где на его восточной возвышенности в изумительном парке был расположен хорошо охраняемый дворец Юпитера, ставший резиденцией императора. Случилось это в 26 году, и как раз перед тем, как покинуть Рим, Тиберий еще успел назначить некоего Гая Понтия Пилата наместником в одну из римских провинций, включающую земли Иудеи, Идумеи и Самарии. Пилат этот происходил из сословия всадников, и император лично его не знал и даже никогда не видел, но ему пришлось принять во внимание настойчивую рекомендацию командующего преторианской гвардией Луция Элия Сеяна, которого Тиберий уважал и даже несколько побаивался.
