Сигаретный дым туманил сознание Пауля. Еще немного — и он уснет прямо за столом!
Чтобы скрыть неуместный зевок, ему пришлось наклонился и с шутливым восторгом понюхать искусственную камелию на плече Мадам. Фрау Доктор Астрологии рассмеялась и похлопала его по щеке. Пауль расценил ее материнский жест, как добрый знак и с галантным поклоном пригласил Мадам на танец. Раньше, чем это успел сделать шеф Кольбах.
Но слишком скоро Паулю пришлось пожалеть об этом опрометчивом поступке.
Во-первых — Мадам танцевала просто чудесно, но прижималась к нему слишком тесно и обнимала совсем не по-матерински. Во — вторых — Карл Кольбах не тот человек, на которого можно произвести впечатление подобными мальчишескими выходками.
Шеф высечен из кремня и стали — даже если ему будут ломать кости, он останется сдержан и сосредоточен, и более того — продолжит образцово исполнять профессиональный долг! Пока Пауль скользил с неотразимой фрау Шталь по сияющему паркету, его руководитель строго беседовал с профессором Меркаевым. Чтобы расслышать хоть часть, Паулю вместе с партнершей, пришлось переместиться к огромному окну. Тут их элегантная пара сразу же попала в оптический прицел глаз тетушки Хильды — торговавший цветами в магазинчике напротив! Теперь у N-бургских кумушек будет повод чесать языками целую неделю, огорчился Пауль…
Зато слышно было отчетливо!
Шеф резко задавал вопросы профессору Меркаеву:
— … каким образом остались живы? Отделались легким испугом? Или кончиком уха? — Пауль краем глаза увидал, как Шеф брезгливо приподнял липкую прядь с виска Меркаева. Обнажилось ухо герр Ученого, верхняя часть которого действительно была ровно срезана.
— Безобразно! — поморщился Кольбах, — Немцы… То есть — мы, немцы — сделали бы это — симметрично! — он многообещающе провел пальцем по еще целому уху собеседника.
— По счастью в ГПУ больше не служит немцев, — пробурчал Меркаев.
— ГПУ давно нет. Его функции выполняет народный комиссариат внутренних дел — НКВД! Скоро вы познакомитесь с его сотрудниками лично, — сурово поправил Кольбах.
Меркаев нервно отхлебнув абсент:
— Герр Кольбах, я не могу отделаться от чувства, что уже видел вас прежде…
— Ну конечно, — интригующе улыбнулся Шеф, и принялся иронизировать, — Еще скажите, что именно мне в Туркестане, в забытом двадцатом году вы проигрались в карты и рассчитались, продемонстрировав штабные карты атамана Семенова? Или в Урге, в 1921, именно я вас арестовал и допрашивал — когда большевики в дым разнесли кукольные тибетские дивизии вашего великого гуру барона Унгерна?
