— Более чем, — довольно улыбнулся Пауль, — мы почти родня! Герман собирается женится на моей сестре…
Шеф сменил положение тела в кресле, демонстрируя возросший интерес к дружному семейству Пауля:
— Я полагал, что ваша сестра совсем крошка…
— Да он же сватается к Лоре — ей уже девятнадцать… А крошка — моя самая младшая сестричка — Жени, ей только осенью исполнится семь…
— Понятно. Сколько же вас всего у родителей?
— Пятеро. Мой старший брат Клаус, я и наши сестры. Целых трое сестер! — безрадостно констатировал Пауль. Конечно, он не вынашивал намерения усомниться в способности Шефа без ошибки вычесть из пяти два. Нет — он просто с детства мечтал обменять всех трех плаксивых сестренок оптом на одного, пусть даже и самого завалящего братца. Кто не знает — иметь сестер ужасно хлопотное дело!
Штандартенфюрер сочувственно качнулся вместе с кожаным креслом, извлек из серебряной коробочки визитную карточку, потом купюру из бумажника и протянул Паулю:
— Бедная ваша матушка! Купите ей букет — в подарок от меня… Можете быть свободны. Да — Пауль! Не забудьте про теннис — в шестнадцать часов….
— Что, красавчик, собрался наконец-то женится?
— Я-то может, и собрался, да только ведь вы, тятя Хильда, за меня не пойдете, — весело ответил Пауль полненькой цветочнице, годившейся ему разве что в матери, полюбовался букетом и отодвинул руку с мелочью, — Не нужно сдачи! — как вообще приятно быть щедрым, особенно когда деньги, в сущности, не твои.
— Ох, Пауль — ты вылитый отец! Что лицом, что манерами… Такой же повеса и транжира, — формально пожурила его добрая фрау Хильда.
Папаши.
Когда Пауля сравнивают с отцом, ему бывает затруднительно понять, кого именно имеют ввиду — его родного отца — армейского интенданта Ратта, погибшего за несколько месяцев до рождения Пауля, еще в снежном девятьсот семнадцатом году где-то в России, или же отчима — нынешнего супруга его доброй матушки — Георга Грюнвальда.
Само собой, что собственного родителя — Хайнца Ратта — Пауль знает только по фотографиям да по колоритным рассказам дедули Клауса. Даже его брат — хоть и старше на три года, их родного отца помнит очень смутно…
Совсем другое дело папаша Грюнвальд — с отчимом Паулю крупно повезло!
В достопамятные времена Георг Грюнвальд был известным боксерам. Чемпионом. Его будущий папашка просто купался в лучах славы. Но из-за травмы и любви к спиртному был вынужден оставить спорт, потом устроился работать кельнером в мюнхенской пивной. То были легендарные денечки, про которые теперь пишут в школьных учебниках. Когда Партия Фюрера только готовилась к великим свершения, а герр Грюнвальд крутил пивные краны, отпуская в долг парням в коричневых рубашках. Как высоко взлетел бы этот мужественный человек с крепкой рукой и верным глазом, всем сердцем сочувствовавший делу нации, не повстречай он на пивном фестивале симпатичную провинциальной вдовушку, державшую кабачок в N-бурге?
