Г осподи Боже! пощади!
Как устоит Иаков?
(Иаков значит — израильская Церковь)
Он очень мал.
И пожалел Господь о том;
«Не будет сего», — сказал Господь.
(7. 2)
То есть Он не истребит его. Происходит даже некоторый диалог, и есть некий рефрен: «Как он мал» (ср. 7. 2 и 7. 5). Амос видит, что если совершится возмездие, то ничего не останется.
Теперь я кратко суммирую некоторые тезисы пророков.
Первое: история имеет начало, течение и цель. Мир историчен по своей природе.
Второе: Бог проявляет Себя в исторических процессах не менее, чем в природе, а даже более.
Третье: Бог дает человеку свободу выбора, но если человек изменяет своему призванию, зло падает на него самого.
Обряд, традиция, народность — если не сопровождаются нравственным ростом, то все это — ничто перед лицом Божьим.
Суть религии — это отношение человека к Вечному! И никакие внешние формы, если они не наполнены духом, не могут заменить бездушие.
Главное служение Богу — это человечность, человеческая правда в отношениях, приверженность высшему закону. И надо сказать, что это прозвучало в то время, когда религиозные концепции были обременены, даже у высокодуховных учителей, какими были авторы Упанишад, бесчисленными обрядами, табу, церемониями. Они, как тяжелые камни, погребали иногда под собой высокие духовные прозрения и нравственные учения (как это было, например, с египетской «Книгой Мертвых»),
Суд Божий, о котором говорит и христианский Символ веры, отныне становится неотъемлемой частью библейского сознания. И это не юридический человеческий суд, и это не возмездие типа мести, а это торжество правды. Это столкновение нашего несовершенства с Божественным совершенством.
Надо сказать, что проповедь Амоса, очевидно, произвела огромное, тяжелое впечатление на людей, потому что он говорил о дне Господнем как о дне расплаты; он говорил, что движутся какие-то силы, идет далекий народ, который все сметет с лица земли. Это были ассирийцы. Ассирийская военная империя все ближе и ближе приближалась к границам Израиля, и постепенно ее контроль над древним миром становился все более ощутимым.
Но если Амоса можно называть основателем профегизма, первым пророком-писателем, то вторым был его современник, уроженец Северного царства, который жил в Самарии. Имя его Осия, или Осиус — это греческая транскрипция еврейского имени Хошёа; слово это обозначает «спасение Господне».
Осия не был вольным крестьянином или пастухом, а был, по-видимому, священником. На его жизнь наложилась тяжелая трагедия, которую он изображает в виде символического действия. До сих пор биографы не могут понять, о чем там идет речь. Одни, например, немецкий историк Карл Корниль*, считают, что он был женат на женщине, которую очень любил, но которая его не понимала и постоянно ему изменяла. В конце концов он ее простил и принял, хотя в те времена закон и обычаи были значительно более суровы, чем в наши дни.
