Многочисленные литературные ассоциации и реминисценции, постоянно возникающие в лекциях отца Александра, говорят о его гуманитарной образованности как о чем-то совершенно органичном для лектора, служителя не только Православной Церкви, но и ответственнейшего дела обучения и просвещения юношества. Таким и только таким должен быть тот, кто берется вести молодых в бесконечно прекрасный мир духовной культуры человечества. Не перечислить тех, кого легко и естественно включает в контекст своих раздумий о древности, о заре человеческой духовности отец Александр: Пушкин и Гёте, Достоевский и Чаадаев, Байрон и Андрей Белый… Эрудиция лектора вполне очевидна, но она не демонстрируется ради того, чтобы произвести впечатление на аудиторию. Нет, тональность разговора отца Александра с сидящей в зале молодежью — самая непринужденная и доверительная. Это как «разговор по душам». Лектор часто говорит: «Вы, конечно, знаете», «Вам наверняка известно». Скорее всего, не «наверняка». Но эти обороты речи — дань уважения к тем, кто еще так молод и вырос в советское время, абсолютно вне мира Библии, с туманным школьным представлением о древности как времени господства «рабовладельческой формации», чьи «производительные силы» были шагом вперед по сравнению с первобытностью.
Абсолютное большинство слушателей, собиравшихся на лекции отца Александра в актовом зале МГИАИ на Никольской улице, были обычными советскими людьми, которые после десятилетий официального государственного атеизма более чем смутно представляли себе содержание великой книги —
Библии. И лектор нашел точный путь к своей аудитории — он говорил очень просто о сложном, вплетая в повествование тонкие ремарки от своего лица. Вот он рассказывает об исходе израильтян из египетского рабства: «…рабство людей было хотя и горькое, но спокойное, обеспеченное и сытное…Это было рабство скорее психологическое: люди работали, ели, но они становились как бы согнутыми нравственно, духовно». Как непривычно это звучало весной 1990 года в едва начинавшейся новой исторической эпохе, которая реально наступит еще через год. Это время начнут называть «постсоветским» на самом рубеже уходившего XX и наступавшего XXI столетий.
А вот совсем ошеломительное: «Люди не любят свободы и никогда ее толком не любили. Свободу любят лишь избранники, и они сеют семена…». Теперь мне отчетливо видится, что эти слова не о неких сторонниках свободы «вообще», они могут очень точно быть отнесены к самому лектору. Духовная, внутренняя свобода человека, его осознанный нравственный выбор на пути к Богу — вот, в сущности, важнейшая тема лекций отца Александра и тема его жизни.
