– У тебя или у меня?
Заливисто рассмеявшись, она объяснила:
– У меня нельзя. Я снимаю квартиру напополам с подружкой. У нас договоренность: парней к себе не водить.
Кивнув головой, он обронил:
– Понял. – И назвал водителю свой адрес.
Они вышли из такси и, чуть пошатываясь, поднялись на третий этаж. Смешливой Ларисе всё казалось на редкость забавным. И его квартира, и шелковые простыни, и даже рисунок его трусов.
Когда он наконец уложил ее в постель, вдруг понял, что ничего уже не хочет. Ее бесконечное хихиканье выводило его из себя, и он чуть не сказал ей, что смех без причины – один из признаков душевного заболевания. Поняв, что что-то не так, она прижалась к нему всем своим горячим нагим телом и спросила у него:
– Что такое, милый, я тебе не нравлюсь?
Он уже хотел соврать, что выпил слишком много, чтобы изображать из себя мачо, как вдруг перед глазами мелькнуло милое лицо сегодняшней гостьи. У него тут же взыграло либидо и он потянулся к Ларисе, закрыв глаза и представляя на ее месте совсем другую девушку.
Это было нечестно, даже непорядочно, но он ничего не мог с собой поделать. Лаская одну, представлял другую, и был почти счастлив. Иногда и суррогаты могут пригодиться, особенно когда оригиналы недостижимы.
Лариса была очень довольна. Она буквально плавилась от наслаждения и томно стонала под его ищущими руками, поощряя к дальнейшим действиям. Но вот они оба замолчали и погрузились в глубокий сон. И тут перед Вячеславом возникло Анино лицо с такими укоризненными, пронзительно-обиженными глазами, что он встрепенулся и с ужасом подумал: что же я наделал?
Не в состоянии больше спать, осторожно выскользнул из постели, и, не одеваясь, прошел на кухню. И, хотя дома старался не курить, но вытащил из шкафа пачку сигарет и глубоко затянулся, пытаясь успокоиться и усмирить неприятный стук сердца в ушах.
Что это с ним? Конечно, он не поклонник случайного секса, но если так уж получилось, то ничего страшного. Просто надо отнестись к этому как к приятному приключению, некоторому разнообразию в его в общем-то очень скучной жизни. К тому же ведь именно этого он и хотел? Или нет? Ему же просто необходимо сбросить сексуальное напряжение, разве не так?
Но почему тогда на душе кошки скребут? Что он сделал неправильно? Не мог же он на самом деле признаться в любви той малышке и просить ее ни в кого не влюбляться, подождать до совершеннолетия? Что за чушь?
На кухню неслышно зашла Лариса. Потянувшись, как сытая кошка, попросила закурить. Он подал ей сигарету, поднес зажигалку и они задымили на пару, задумчиво глядя на занимающийся восход. Снова томно захихикав, женщина легкомысленно заметила:
