Вот почему, как я уже говорил, Церковь является противницей многих таких вещей. Начинается с невинных опытов, а кончается трагедиями.
Лет тридцать назад я стал перебирать всех известных мне людей, которые долго, систематически, упорно занимались спиритизмом. И вдруг я понял, что у них у всех были поломанные судьбы, у всех была искажена жизнь. Конечно, этот опыт был не чистый, потому что я взял десятка два людей... Вы, вероятно, слышали, что спиритизм — попытка вступать в контакт с какимито иными измерениями таким способом, что человек становится проводником, через которого действуют, как электричество через провод, совершенно неведомые нам силы. Но откуда мы знаем, насколько это безопасно для человека?
У меня работал один художник в церкви, который говорил, что не верит в спиритизм. Я говорил ему: «Очень хорошо, тогда не думайте об этом». Но всетаки его это беспокоило, он нашел человека, у которого прекрасно это получалось, медиума, проводника, и тот вызвал дух Лермонтова. Этот дух продиктовал стихотворение. Нескладное, но всетаки стихотворение. В нем фигурировали пистолет и какието еще элементы, явно связанные с Лермонтовым.
Любопытно, что при спиритических сеансах некоторые люди писали ругательства, говорили какието неприятные вещи. Создавалось впечатление, что человек входит в контакт не с самой личностью умершего, а с какимито его отбросами, с какойто тенью, с карикатурой. Но входит он путем взаимопроникновения, когда сам становится его проводником. А что может за этим последовать? Только в ту эпоху, когда человек достигнет высокого духовного и нравственного уровня, возможно, будет поставлен серьезно вопрос о правомерности изучения таинственных миров. Пока люди к этому очень плохо готовы.
Итак, Штайнеру не удалось приблизить теософию к христианству, потому что для него в его видениях Христос стал Богом, исходящим с Солнца, солнечным Божеством. Это локальное планетарное явление, конечно, не может быть сопоставимо с тем, что мы открываем в Евангелии.
Другой вариант попытки приблизить теософию к европейскому сознанию был предпринят другой замечательной русской женщиной, Еленой Ивановной Рерих. Елена Ивановна тоже была необычайно склонна к буддизму. Женщина необычайных талантов и жизнеутверждения — она с мужем проделала колоссальное путешествие. Она любила природу, человека, жизнь. Восток ее и Рериха гипнотизировал, они всегда воспринимали Азию в какойто романтической дымке. Когда смотришь на волшебные полотна Рерихаотца, то думаешь, что таких пейзажей нет в природе, это все его видения, но видения чудные.
