Наверное, он собирался вступить в брак со вдовой. Не потому ли он и хотел поручить Барбару заботам надежного человека, что сам готовился вскоре отбыть в свадебное путешествие?
— О чем вы думаете, мисс Кэррол? — неожиданно спросил он. — О предсказаниях старой Марии?
Она покачала головой и подняла со стола упавший красный лепесток.
— Вы не верите в то, что цыганка умеет гадать по руке?
— А вы, сеньор? — Она ушла от ответа и улыбнулась, чтобы скрыть веру, которую внушило ей прикосновение пергаментных рук Марии.
— Я собираюсь строить свою судьбу сам, невзирая ни на какие потусторонние силы. — Рафаэль рассмеялся и, поднявшись со стула, подошел к Ванессе, предложив ей руку. И снова, как тогда под бамбуковыми пальмами, он оказался так близко, и снова у нее появилось ощущение, что он хочет что-то сказать, но не решается произнести это вслух. Она подняла на него глаза, но, так и не осмелившись взглянуть выше мужественного подбородка, сказала:
— Обещаю как следует обдумать ваше предложение, сеньор.
— Спасибо. — Мускулы на подбородке напряглись. — Надеюсь, в ближайшие дни вы сообщите мне о своем решении?
— Конечно. — Они шагали к асиенде, расположенной за ручьем на открытом солнечном месте. Покосилась на дона и заметила, что он погрузился в задумчивость — наверное, его мысли были уже далеко отсюда, он был поглощен размышлениями о предстоящей работе. Может быть, он думал и о проблемах с Барбарой, которая уже выросла и из ребенка превратилась в упрямого подростка, которому вздумалось доставить ему массу неприятностей именно тогда, когда он должен был решать важные личные проблемы, связанные с Лусией Монтес.
После полудня в замке царила сонная атмосфера. Ванессе так и не удалось привыкнуть к послеобеденному отдыху и, когда Барбара удалилась в свою комнату, юная англичанка, восхищенная очарованием старины, отправилась обследовать замок.
Она наткнулась на винтовую лестницу и поднялась по ней, обнаружила дверь, которую, не удержавшись, открыла. Петли были смазаны, и дверь отворилась бесшумно. Она оказалась на крыше одной из башенок и, подойдя к парапету, замерла от восторга при виде открывшейся ей великолепной панорамы. Ее окружала хрустальная тишина; казалось, при малейшем движении она зазвенит и разлетится вдребезги. Время от времени над морем, как ярко оперенные стрелы, пролетали птицы, и Ванесса, неравнодушная ко всему прекрасному, застыла возле амбразуры в стене и погрузилась в созерцание волшебного пейзажа.
