— Сначала поцелуй меня, Домини, — заявил он. — Обстоятельства дают мне право на такой штраф.
— Нет, Берри… — сердце ее билось в горле, она пугалась каждого шороха, каждой тени, с каждой секундой, проведенной с ним, ее беспокойство усиливалось. — Ты будешь на вечере завтра. Тогда мы увидимся и потанцуем.
— Домини, дурочка. — Его низкий смех и теплое дыхание коснулись ее лица. — Мы с тобой никогда не сможем стать друзьями… нам предназначено быть гораздо ближе друг другу.
— Что было предназначено раньше, теперь не имеет значения, — с отчаянием воскликнула Домини. — Мы не похожи на тех невинных детей, которые ухаживали друг за другом на киле перевернутой лодки на пляже Найтли. Девочки с «конским хвостиком» и беззаботным взглядом больше не существует… разве ты не видишь этого? Вместо нее существует Домини Стефанос.
— Нет, милая знакомая все еще здесь, — настаивал он, — и стала еще привлекательнее, обретя какую‑то таинственность. Будь же взрослым человеком, Домини. Если ты думаешь…
— А если ты думаешь, что я могу жить в воображаемом мире и притворяться, будто Поль не существует, ты очень ошибаешься, Берри. — Она встретила его взгляд, по‑настоящему рассердившись. — Он — грек и очень властен, и ничто не может изменить того обстоятельства, что я вышла за него замуж.
— Значит, ты — его вещь, да? — грубо спросил Берри. — Если бы ты знала, что значит для меня… воображать тебя в его объятиях!
— Это его право, — холодно констатировала Домини.
— Да, у него есть права, — Берри приподнял ее подбородок и рассматривал лицо в золотой маске, — но у меня есть кое‑что другое.
— Разве? — неуверенно спросила она.
— Я владею твоим сердцем, Домини… Я уверен.
Все замолкло и застыло, стоило ему произнести это, словно тамариски и плющ замерли и прислушались. Опасно сладкий момент, полный воспоминаний о юношеских обещаниях и свободе. Домини чувствовала прикосновения знакомых рук. Слезы встали комом в горле, и ее охватило страстное желание открыть Берри все. «Возьми меня, — хотелось ей сказать. — В гавани много лодок, и к утру мы могли бы быть за много миль отсюда. Увези меня, Берри, и мы снова станем молодыми и беззаботными, как когда‑то…»
— Почему ты вышла за него, Домини? — Голос Берри так же нетерпелив, как и руки. — Я знаю, он красив, как дьявол, обладает положением и властью, но все это для тебя не имеет ровно никакого значения… если ты не любишь его. Скажи мне, Домини!
— Я… я не могу… тут замешаны другие люди…
