— Почему?
Герт с удивлением посмотрел на Олега.
— Кто его знает… По-моему, он занимался здесь совсем другими делами. Мы сожгли его на быстром огне.
— Он сопротивлялся?
— Какое там! Даже не кричал. Странный был человек; одержимый. Но когда монсеньер узнал о строчках на тайном языке, он повелел снять с них копию и объявить награду тому, кто разгадает их смысл.
— Зачем?
— И дураку ясно! — фыркнул Герт. — Это же секрет изготовления золота! Разве ты не прочел его?!
— Мне не нужны чужие рецепты.
Олег тряхнул головой. Потом, словно спохватившись, указал Герту на дверь.
— Подожди там! Тебе опасно здесь находиться.
Герт не заставил себя упрашивать. Скрежетнула плита, и из-за нее глухо донеслось обещание вернуться к утру.
А Олег, вновь развалившись на табурете, как в кресле, дал волю своим чувствам. Постучал себя по голове, покрутил пальцем у виска, плюнул в горн. Если это местный «химик», откуда он знает латынь? Если посланник, то какого лешего дал себя сжечь? Если ушел таким способом, зачем это слезное послание? А может быть, у него такие правила игры — раз сожгли, так и сожгли, контакт не состоялся? Отложим до следующего раза? Проклятый чуждый разум! Ладно, сжечь себя еще можно позволить, но из-за этого откладывать встречу!..
Торчать в грязном замке шесть месяцев только из-за того, что этот идиот… Или все-таки не посланник? А только намек ему, Олегу, что он на верном пути? И заодно проверка — не сдастся ли после пропажи посланника? Хотя какая это пропажа…
— Тьфу, — вслух произнес Олег, вставая. — Ладно, золото пора плавить.
Ну и контакт, ну и контакт, ну и контакт, думал Олег, разогревая горн и выплавляя слиток. Посланник словно в прятки играет!
Спать совсем расхотелось. Олег вытянул ноги и от нечего делать стал лениво перебирать оставшиеся листы. Может быть, попадется что-нибудь еще…
Вскоре Олег убедился, что прочитанные им строчки на латыни не были единственными изменением, внесенным Книлтом в рукопись. В двух-трех местах она была густо зачеркнута, кое-где стояли чисто химические пометки, попадались и вставки на латыни. Олег посмотрел в конец — там, на предпоследнем листе, опять же на латыни, было приписано размашистым почерком: «Думал записать происшедшее с нами, дабы сохранить в памяти потомков; но вижу, что того, что уже сказано, достаточно — и чтобы узнать тайну, и чтобы постичь историю эту… Думающему достаточно».
Вот-вот, подумал Олег. Опять ошибся…
«В памяти потомков». Это мог написать только житель Офелии. Факт. И когда же я поумнею…
