– Итак, вы прибыли сюда отдохнуть, – сказала Джоанна.
Вновь стандартная фраза и неясный, тревожащий подтекст… Зоров молча кивнул, совершенно не представляя, как вести себя и что говорить. Броситься очертя голову в омут неопределенности, куда явно и круто сворачивал вроде бы безобидный разговор? Но если бы он смог разглядеть хоть намек на ключ к происходящему… Выручил инстинкт – тот самый, который непроизвольно отодвигает человека от края пропасти. Зоров сделал вид, что ничего особенного не происходит, и обычный разговор скользит себе по обычному, накатанному руслу.
– Вы тоже на отдых? – постаравшись придать голосу беззаботные интонации, спросил Зоров.
– Увы, я здесь работаю. Поэтому, кстати, хорошо отличаю завсегдатаев от новичков. Далеко не все любят бывать здесь, а кое-кто открыто называет "Гею-13" не только миленьким словечком "Расслабуха", но и похлеще – притоном. – Она не изменила тона, по-прежнему вся в ожидании, как натянутая тетива арбалета.
– Глядя на вас, Джоанна, я убеждаюсь, что критики "Геи-13" столь же далеки от истины, как Туманность Андромеды от Солнца, – игривый тон почти удался Зорову.
Лишь едва-едва дрогнули уголки губ Джоанны, взгляд слегка затуманился, тетива чуть ослабла. Было заметно, что она приняла очередное решение:
– Будем считать, Александр, что я отвергла брошенный вами спасательный круг. – И совершенно неожиданно спросила: – Вы любите стихи?
Зоров даже не удивился, лишь зябко повел плечами. "Вновь мгла заволокла путь, и кони захрапели, пугаясь топкой, вязкой почвы".
– Почему вы спросили об этом?
– Когда я обратилась к вам и вы обернулись, то долго и как-то странно смотрели на меня… а потом будто бы прошептали стихотворную строку.
– Я уже говорил, – Зоров смутился, – это было навеяно чарами ваших глаз… А стихи я люблю. Только вот на интерлинге стихов не пишут. У вас какой родной язык?
– У меня их два – английский и испанский. Предки моей матери жили в Англии, в графстве Суссекс, в настоящем средневековом замке. А отец у меня испанец, Алонсо Рамирос. И он говорит, что в его жилах течет кровь великого Гарсиа Лорки. А значит, она течет и во мне. Вы знаете испанский?
– Немного.
– Тогда послушайте.
Как-то незаметно они углубились в одну из галерей и оказались на небольшой уютной террасе, примыкавшей к галерее. За распахнутым настежь окном шумел ночной парк. Шел дождь, пахло прелыми листьями, деревья стояли, как затаившиеся в ночи великаны. Две-три звезды мерцали в тусклом разрыве облаков. Откуда-то издалека доносилась музыка, тихая и грустная, и сливалась с шорохом дождя и негромким, печальным голосом Джоанны.
