Скоро позвонили: «Приезжайте послезавтра, начинаем в 7.30. Вот адрес… И не забудьте паспорт». 7.30 — это даже для ранней Германии рановато. А что делать, надо ехать. Ох, рано встает охрана!.. По этому поводу даже бородатый анекдот есть: англичанин после Второй мировой спрашивает у немца: «Почему вы, проигравшие, лучше нас, победителей, живете? Мы и работаем не покладая рук, и час пик у нас уже в 7.30, когда все на работу спешат». — «А у нас час пик в 6.30 начинается, поэтому и живем лучше вас!» — отвечает немец. Действительно, рано встает Германия, дел много.
В 5 утра на улице темно, холодно, туман, мутные влажные лампионы. Еду в поезде под детский щебет. Вагоны учениками набиты — по школам разъезжаются. Шумят, но сонно, а некоторые вообще полудремлют, в окна смотрят, думают о своем… Кто-то тетрадки перебирает, кто-то в тамбуре девчонок смешит, усатый проводник у всех билеты проверяет, даже у полуспящих второклашек дотошно требует. Ничего, пусть к дисциплине привыкают. А они и не ропщут, покорно копаются в сумках, ищут проездные. Детей едва видно за гигантскими ранцами и рюкзаками, которые каждый европейский ребенок таскает с детства.
Станция маленькая, вокзал обшарпан и попахивает. Жизнь на площади кипит: в булочной дети толпятся, первыми сосисками закусывают, чтоб в школу не так противно было идти. Газетный киоск светится, машины ездят, тумана меньше стало. Дело к семи.
Спросил у киоскера, где лагерь. Тот сразу выдал весь свой русский набор:
— Драствуи, да-нет, карашо, водка! — и объяснил, что пешком идти далековато, а автобусы туда не ходят.
— Почему?
— А чтоб они меньше в город вылезали, — дружелюбно объясняет он. Воровства много стало. Недавно вот девочку изнасиловали. Албанцы из Косово, наверное. Или другие кто. Так что лучше пусть там, в лагере сидят! — И он обвел пальцем круг и замкнул его точкой посередине.
Осмотрев меня внимательнее, он поинтересовался:
— И вы тоже туда?.. Нет, не похоже… Да и по-немецки хорошо говорите.
— Знакомые там мои, навестить хочу. Значит, на такси?
— Вон там остановка. Через минуту Фрицхен подъедет, его смена начинается.
Ровно через минуту появился Фрицхен. Он по дороге сообщил, что вчера полиция нашла в лагере самогонный аппарат:
— Удивляться нечему. Вот русские тут кафе открыли. Пьют до свинства. Мне официантка объяснила: «Водка — это часть нашей культуры». Правда это?.. Такая бескультурная вещь — и культура?..
— А когда 35° мороза, что будешь делать? — защитил я святой напиток и веско добавил, дабы окончательно убедить его в ценности этого продукта: Водка войну выиграла.
