Она не уверена, что может ему доверять. Если так, то настало время сделать следующий шаг. Вот только может ли он доверять сам себе? Судя по тянущей боли в паху и безумно колотящемуся сердцу, едва ли.
Поль откинулся на спинку кресла и протянул руку к бокалу. Он с опозданием понял, что не предложил Улле коньяку. Его мысли были заняты другим. Но теперь в кабинете было тихо, и его ничто не отвлекало. Можно было подумать.
Неудачный брак ожесточил Поля. Вытравил в нем всю нежность. Хотя после развода он не чурался женщин, но не позволял лезть себе в душу. И не обещал больше, чем мог и хотел дать.
Странно… После разговора с Уллой о Юлии он не ощущал обычной горечи во рту. Наоборот, чувствовал себя очистившимся. Способным смаковать вкус отборного коньяка. И снова относиться к жизни так, как положено настоящему мужчине.
Улла… Готов ли он к серьезным отношениям? Тело знает ответ, но сердце… Можно ли доверять такому гиду?
Поль положил голову на спинку кресла и закрыл глаза. Он знал, как следует вести дела с промышленными королями, миллионерами и магнатами. Мог быть с ними на дружеской ноге, при необходимости мог быть высокомерным и справиться с любой ситуацией.
Даже развод с Юлией не смог поколебать его бизнес. Да, его гордость слегка пострадала, но он был слишком хорошо вооружен, чтобы бывшая жена могла причинить ему значительный финансовый урон.
Поль поерзал в кресле. Прежде страх был ему незнаком. Но, когда Юлия сообщила о рождении Хельги, у него возникло чувство, будто ядовитая змея только и ждет, чтобы он повернулся к ней спиной.
Он не ожидал, что полюбит дочь. Однако эта крошка взяла его сердце в крошечные ручки и не собирается отдавать обратно. Он переживает из-за нее. Не спит ночами.
Неужели он способен так же относиться и к женщине? При мысли о том, что Улла уедет в конце лета, Поль ощущал пустоту. Неужели он когда-то собирался использовать Уллу в эгоистических целях? Не может быть!
Теперь ему хотелось, чтобы и Улла, и Хельга стали частью его жизни. Нынешней и будущей.
Поль сидел, думал и неизменно приходил к одному выводу. Да, ему нужны и та и другая.
Улла собиралась лечь спать, надеясь, что сон придет сам собой и прогонит непрошеные мысли. Но не тут-то было. Часы пробили полночь, а она все еще расхаживала по гостиной. Успокоить ее могло только одно. Когда наконец раздался стук в дверь, она ощутила облегчение. Пытка закончилась.
Он ничего не объяснял. Просто вошел в комнату, запер дверь и прислонился к ней спиной. Он тяжело дышал. Его галстук исчез, расстегнутая рубашка обнажала бронзовую грудь. Волосы были взлохмачены так, словно он рвал их на себе. Глаза горели.
