Заскочив в булочную, Алиса купила торт. А что? Повод есть, она ушла с работы. И хотя у нас не принято праздновать увольнение, но Алиса считает свой уход праздником. Не позволила шефу зачислить себя в список многочисленных любовниц. Разве не праздник? Праздник! Победа!
— Закон подлости! — недовольно проговорила мать Павла, увидев на пороге невестку. — Только соберешься заняться уборкой, кто-нибудь обязательно припрется!
— Вера Эдуардовна, отнесите торт в кухню и включите чайник.
— А в чем дело? По какому поводу торт?
— Сейчас все узнаете.
Юркнув в ванную, Алиса посмотрела на свое отражение в овальном зеркале, внутренне подготавливаясь к неприятному разговору с матерью супруга.
Минутой позже, впорхнув в кухню, она погладила дымчатого перса Баксика, наблюдавшего, как Вера Эдуардовна ловко орудует ножом, разрезая торт.
— Фу! Сколько крема, ты же знаешь, я его не люблю.
— Вера Эдуардовна, прошу отнестись к моему заявлению с пониманием, без лишнего шума, охов-ахов и прочих театральных действий.
— Ты меня пугаешь.
— Пугаться не стоит, просто… с сегодняшнего дня я не работаю в студии.
— Как? Почему?
— Меня сократили.
— Сократили? С какой стати?
— Вопрос к моему руководству. Я здесь ни при чем.
— Как можно ни с того ни с сего сократить человека, не предупредив… или ты знала? Тогда почему молчала?
— Ничего я не знала.
— Ужасно!
— Ничего, переживем.
— Здесь и переживать нечего. У вас серьезная фирма, ты имеешь право работать еще две недели, скажи руководству, пусть внимательно почитают Трудовой кодекс. Закон один для всех!
— Давайте пить чай.
— Твое спокойствие меня поражает, чему ты лыбишься, дорогуша? По-твоему, Пашка один горбатиться должен? Они так денно и нощно на работе пропадает, а с твоим увольнением…
— Я не собираюсь сидеть дома, найду новое место, но сначала мне бы хотелось заняться здоровьем.
— И чем ты так больна, воспалением хитрости?
— После выкидыша никак не удается забеременеть, хочу показаться врачу, пройти обследование.
Свекровь возвела руки к потолку:
— Не самое подходящее время для ребенка, скажу больше, время неудачное.
— Я вас не понимаю.
Вера Эдуардовна отвернулась к окну.
— Ты никогда меня не понимала, даже не пыталась. На что же теперь станешь жить?
Алиса не на шутку удивилась. Вот это вопрос, ничего не скажешь.
— Зарплата Паши вполне позволяет…
— Его зарплата мизерна до неприличия! И потом, почему ты должна сидеть на шее Павла? Женщина обязана, слышишь, обязана работать наравне с мужчиной.
