— Как, уже? А завтрак? — Кристина подозрительно покосилась на Вадима.
— Завтракайте без нас.
— Я поеду с вами, — сказал Райский.
— Сынок, не стоит, принеси рукопись.
* * *
Прижав к груди черную папку, Рада махнула рукой:
— До встречи, завтра жду вас у себя в палате.
Алиса помогла Радмиле Анатольевне обосноваться в палате и в полдень откланялась.
Радмила позвонила сразу после ужина. Она поздравила Вадима, сказав, что его новый роман настолько хорош, что она прочла его на одном дыхании. А потом попросила у сына прощения и сразу же отсоединилась.
Вадиму позвонили на сотовый в четыре утра. Известие о смерти матери повергло Райского в состояние глубокого шока.
Причиной смерти Радмилы Анатольевны стал обширный инфаркт. В три часа сорок семь минут после полуночи Райская навсегда закрыла глаза.
От врача Вадим узнал подробности болезни матери.
— Ваша мама понимала, что жить ей осталось недолго. Я наблюдал ее в течение нескольких лет. Ее сердце с каждым днем сдавало позиции. Она пережила три микроинфаркта и мужественно переживала сердечную боль, она была сильной женщиной. Примите самые искренние соболезнования.
Вспомнив кольцо и бессвязную речь Райской, Алиса дала волю слезам.
Только теперь Алиса поняла: Радмила чувствовала приближение смерти, отсюда и непонятные слова, намеки, мрачные взгляды.
В коттедже, улучив момент, когда Кристина поднялась наверх, она подошла к Вадиму:
— Вадь, не знаю, что сказать, у меня самой сердце готово остановиться.
Райский полуобнял Алису за плечи. Сдерживаясь из последних сил, он прошептал:
— Ничего не говори, просто постой рядом.
И она стояла, искренне разделяя его горе… их общее горе.
Три дня до похорон Алиса помнила смутно. Без Радмилы в доме было пусто и неуютно. С Вадимом они практически не разговаривали, с утра Райский запирался в кабинете, и никто не осмеливался его беспокоить. Алиса никак не могла осознать, что Рады больше нет среди живых, ей казалось, вот-вот откроется входная дверь, и Райская, дымя тонкой сигареткой, появится на пороге. Улыбнется своей особенной улыбкой и с легкой сипотцой в голосе поинтересуется делами чад и домочадцев.
Вечером, накануне похорон, за ужином Кристина осторожно спросила:
— Вадь, что теперь будет?
— В каком смысле? — едва слышно спросил он.
— Я имею в виду салоны Радмилы.
— Крис, ради бога, о чем ты спрашиваешь? Тело матери не предано земле, а тебя интересуют проклятые салоны. Плевать я на них хотел, пусть горят синим пламенем.
