— И где, интересно, ты провела ночь?
Щеки запылали огнем. Бросив на Вадима испепеляющий взгляд, Алиса выбежала вон.
— Она сегодня не с той ноги встала? Эй, мать, не смотри на меня так.
— Дурак ты, Вадька! Самый настоящий!
* * *
В полдень позвонила свекровь. Услышав на том конце голос бывшей родственницы, Алиса напряглась.
— Детонька, нам необходимо поговорить.
— О чем?
— Ты можешь приехать?
— Нет, Вера Эдуардовна, в вашу квартиру я ни ногой.
— Не бойся, Вики нет, я одна. Прошу, приезжай.
— По телефону никак нельзя?
— Нет. — Свекровь отчаянно настаивала на немедленной встрече.
— Хорошо, через час подъеду.
— Спасибо, буду ждать.
На первом этаже Радмила читала журнал, не переставая дымить сигаретой.
— Радмила Анатольевна, вы сегодня куда-нибудь собираетесь?
— Нет, а почему ты спрашиваешь?
— Мне нужна машина, можно?
— Конечно, дорогая, а куда едешь, если не секрет?
— Объясню, когда вернусь.
* * *
В свой бывший подъезд она вошла со смешанным чувством тревоги и легкости. Вроде бы ничего не изменилось, те же унылые синие стены, исписанные подростками, раскуроченные почтовые ящики, многочисленные листовки-рекламы на полу и неизменный, невыветриваемый запах бродячих кошек. Как быстро Алиса привыкла к роскошному особняку Радмилы, и сейчас ей нестерпимо захотелось вернуться в машину и уехать отсюда побыстрей.
«А ведь совсем недавно этот подъезд казался мне милым, симпатичным и даже уютным», — подумала она.
Вера Эдуардовна расплылась в улыбке:
— Алиса, детка, а я все сомневалась, думала, не захочешь меня видеть.
— Признаться честно, подобного желания не возникало, но ваш встревоженный голос застал меня врасплох. Зачем я вам понадобилась?
— Ты не стой в прихожей-то, проходи в кухню, кофейку выпьем…
— Вера Эдуардовна, у меня мало времени, переходите ближе к сути.
Мать Павла наигранно всхлипнула:
— Какая ты красивая стала, не узнать, волосы, лицо, одежда.
— Раньше вы придерживались противоположного мнения.
— Эх, дочка, зачем вспоминать былое? Каждый из нас в прошлом наломал немало дров, теперь вот щепки собираю.
— Дочка? Я не ослышалась, вы назвали меня дочкой?
Свекровь промолчала. И чтобы заполнить образовавшуюся паузу, Алиса безразлично спросила:
— Как Павел?
Морщинистые щеки Веры Эдуардовны задрожали, она поднесла носовой платок к глазам.
— Плохо, Алисонька, плохо! Ты даже не представляешь, как он страдает, места себе не находит.
— А в чем дело?
— Его фря ушла.
— Какая фря и куда ушла?
— Виктория! Будь она неладна, змея подколодная! Шалава малолетняя!
