Попытка прорвать ее с ходу не удалась. Финские войска перешли было к проведению контратак, но понесли большие потери и решили снова положиться на неприступные крепости и тщательно организованную систему огня.
Тем временем советские разведчики по приказу Мерецкова проникли в глубину обороны противника, подорвали дот и принесли куски бетона. Сделанный в Москве анализ показал: бетон изготовлен из цемента марки 600. Вот почему советские снаряды оказались малоэффективны против сооружений линии Маннергейма!
Выводы были сделаны, и необходимые меры были предприняты в кратчайшие сроки. 11 февраля 1940 года начался решительный штурм. Через 20 дней советские войска, преодолев две полосы мощных укреплений и насыщенные огневыми точками межпозиционные пространства, стояли перед Выборгом.
Город был прикрыт еще одним укрепленным районом глубиной в две полосы и рассчитанным на круговую оборону. Сталин в телефонном разговоре объяснил, почему нельзя медлить со штурмом: оказывается, англичане и французы намерены помочь финскому правительству высадкой экспедиционного корпуса и бомбардировкой нефтепромыслов Баку. После этого разговора советские войска пошли в атаку, и вскоре над Выборгом взвился алый флаг. Дорога на Хельсинки была открыта, и финское правительство было вынуждено пойти на мирные переговоры.
Молодая советская армия показала хорошие потенциальные возможности, оценить которые будущему противнику помешала только слабость гитлеровских аналитиков. Что же касается потерь, то при прорыве подобных линий обороны они обычно бывают намного больше...
Полученный опыт требовалось использовать в строительстве Вооруженных сил, и Сталин предложил Мерецкову возглавить Генеральный штаб — временно, пока не будет найдена другая кандидатура. Вождь сдержал слово: несколько месяцев спустя Кирилл Афанасьевич передал должность Г. К. Жукову, а сам занялся вопросами боевой подготовки в качестве заместителя народного комиссара обороны. Работы было много: советская армия, хотя и увеличилась за последние годы в два с половиной раза, количественно и, главное, качественно все еще сильно уступала германской. Следовало спешить.
Между тем обстановка на западных границах становилась все более напряженной.
— Возможно, на днях начнется война! — сказал Мерецкову вечером 21 июня Тимошенко. — Вам надлежит быть в качестве представителя Главного командования в Ленинградском военном округе.
Весть о нападении фашистской Германии застала Мерецкова в поезде. Первая половина дня ушла на работу в штабе округа, затем пришла срочная телеграмма — вызов в Москву. В 19.15 он уже был на столичном аэродроме, а в 19.30 — в своем служебном кабинете, где лежал приказ: немедленно явиться в Кремль.
