— А ты уверен, что к восемнадцати управишься?
— Боря, ребёнка кормили последний раз полтора часа назад!
Довод показался Боре смехотворным, в их практике такого ещё не было, но оспаривать он не стал. Боря Салакаев не то что любил, а прямо боготворил своего старшего брата, гордился его славой удачливого и отчаянного оперативника, поэтому просьба Володи для него закон.
302-я школа работала в одну смену, и поэтому двор был пуст, найти учеников и учителей теперь не просто, но на счастье Бори директор школы оказалась на месте. На спортплощадке несколько пацанов лениво гоняли мяч.
Алевтина Ивановна встретила Борю неприязненно. От посещения школы работниками милиции хорошего не жди, хотя она понимала, что не милиция повинна в этих визитах, а её ученики.
— Алевтина Ивановна, — просительно заговорил Борис, — без вашей помощи мы просто никуда. Вы же своих детей знаете как… как…
— Как облупленных? — нехорошим голосом подсказала Алевтина Ивановна.
— Ну зачем вы так! Как своих родных детей, я хотел сказать.
— Говорите, что вам ьужно, — чуточку подобрела директор.
— Собрать сейчас всех близких дружков Алика Алфёрова.
— Вы думаете, я туг волшебница? Или вы думаете, что они по домам сидят? И на бассейне, и на речке, дорогой товарищ. Я не могу знать, где они сейчас.
— Ну, Алевтина Ивановна!
Она улыбнулась. Этот офицер милиции канючит, совсем как её охломоны, когда что-то натворят: «Ну, Алевтина Ивановна!» И хотя она и в самом деле не волшебница, через полчаса в её кабинете стояли Леха и Нуритдин. Олег Космынин, конечно, дома, но на звонки он никогда не открывает, даже если придёт сама директор школы.
— Ребята, — обратился младший Салакаев к Лёве и Нури, — когда вы последний раз видели Длина Алфёрова?
Нури сразу опустил голову и больше не поднимал, Леха преданно смотрел в глаза, щерил редкозубый рот и бессовестно врал. Это Борис понял сразу. Леха уверял, что Клыч на уроке был, а потом ушёл. Может быть, он даже дома сидит. Он любит спать днём.
Борис уже видел, что ничего тут не добьётся и отпустил Леху во двор.
— Нури, а ты чего молчишь? Ты же видел Алика.
— Видел, — прошептал Нури, — а потом уже не видел.
В смолянистых глазах Нуритдина выступили слёзы. Директор и офицер милиции понимающе переглянулись и тоже отпустили его во двор.
— Слушайте, старший лейтенант! Вы можете, наконец, мне прямо сказать, чего вы вдруг взялись за Алфёрова? — взорвалась, наконец, директор.
Борис очень кратко всё рассказал.
