Доктор Сондра Бергхофф, официальное заявление для Проекта устной истории Станции гравитационных исследований. Харон Дата Пресс. 2443.
Спустя три дня они повторили попытку контакта с Люсьеном Дрейфусом.
Ларри Чао лишь невероятным усилием воли заставлял себя сидеть смирно, пока шли последние приготовления к эксперименту. Были подняты необходимые материалы, и Ларри вновь провели по маршрутам того ужасного дня — вплоть до самой его «смерти». «Смерть», наверное, громко сказано, и все-таки. Пять лет назад харонцы разделались с телеоператором Ларри Чао так быстро, что он не успел отключиться от управления и воспринял пережитое как собственную смерть. Потом он долго не мог избавиться от кошмара, воспоминание мучило его, не давало жить нормальной жизнью. А теперь придется пройти все сначала.
Ладно, лучше об этом не думать. Хорошо хоть, что Люсьена уволокли в темноту раньше, чем был обезглавлен телеоператор, так что этого повторять не нужно.
В принципе эпизод, на котором был зациклен Люсьен, начинался до появления харонцев, и можно было бы поменять сценарий уже с этого момента, сразу погрузив его в среду виртуальной реальности, но для пущей надежности…
Итак, иллюзию следовало создать правдоподобнейшую, и модель телеоператора не должна была внешне отличаться от телеоператора, находившегося рядом с Люсьеном пять лет назад. Ларри болтался в подвешенном состоянии внутри устройства управления роботом. После подключения к системе питания псевдоскелет телеоператора будет отзываться на малейшее движение Ларри, словно его двойник, пока же машина оставалась неподвижной и лишь тихо гудела. Ларри ощущал себя второстепенным придатком. Не слишком приятное чувство.
— Как вы, в порядке? — спросил инженер-программист.
— В порядке, — бодренько ответил Ларри, и сам поморщился от своего голоса.
Ремни, на которых он был подвешен, впивались в кожу, причиняя нестерпимую боль, а впереди его ждала смерть. Мысль о последующем воскресении не приносила облегчения. Впрочем, Ларри давно уже смирился с тем, что выполнение такой грандиозной задачи, как проникновение в наследственную память Лунного Колеса, может потребовать человеческих жертв. Даже если одной из них станет он, Ларри Чао. Сам заварил эту кашу, сам и расхлебывай. Вот так.
— Вы были его другом? — неожиданно спросил программист.
— Чьим другом? — не понял Ларри.
— Люсьена Дрейфуса.
— Мы были просто знакомы.
— Значит, приятелем.
— Нет, — ответил Ларри, отводя глаза. — Мы не были даже приятелями. Он ненавидел меня, считал единственным виновником катастрофы.
