Интегральное видение воплощает в себе попытку взять лучшее из обоих миров: древнего и современного. Но для этого требуется критическая позиция, готовая решительно отвергать худшее из этих миров.
На протяжении столетии мыслящие мужчины и женщины всегда считали вечную философию обосновывающим и уравновешивающим фактором — чем-то, что подобно доктору Ватсону у Конан Дойля, «оставалось неизменным в меняющемся мире». Поэтому в нынешние времена быстрых переходов и неопределенных перемен нам особенно уместно обращаться к древней мудрости в поисках стабильности и руководства, поскольку по своей сути она всегда стремилась представлять вечные и неизменные истины, неподвластные хаосу и разрушениям пространства и времени. «Я приду как Время, расточитель народов, готовый к часу, когда они созреют для гибели». А вечная философия придет как противоядие, бальзам для истерзанной души, готовая к часу, который провозгласит ее великое спасение.
Но, разумеется, соединение «древней» мудрости с «современностью» всегда представляло из себя определенную проблему — даже сами термины «древний» и «современный» кажутся взаимно несовместимыми. Поэтому мне хотелось бы рассмотреть, что же именно мы подразумеваем, говоря о «древнем» или «вечном», и каким образом можно, по существу, примирить эти «древние» учения с «современным» или «прогрессивным» обществом.
Начнем с того, что когда мы говорим о «Древней Мудрости» как о вечной философии, здесь, собственно, может быть лишь один верный смысл — а именно: эти истины или, точнее, Эта Истина — которая в самой своей основе безвременна или вечна, будучи единичным и целым, единственным и всеобщим. Эта Истина — говоря об «Истине» в самом широком смысле как о предельной Реальности или самом Духе — составляет суть вечной философии. Иными словами, вечная философия в своей основе не является набором доктрин, убеждений, учений или идей, поскольку все они принадлежат миру формы, пространства и времени и непрестанного изменения, тогда как Истина в принципе бесформенна и лежит вне времени и пространства, охватывая все пространство и все время, но не будучи ограничена ни тем, ни другим. Это Единое — предельная Истина — не пребывает в мире пространства и времени, кроме как в качестве всего пространства и времени, и потому ее никогда нельзя было бы изложить в виде формальной доктрины. Мы не можем высказывать никаких утверждений о Реальности в целом, поскольку любое мыслимое утверждение само по себе просто
