Вдруг Люська заплакала.
— Мы отсюда никогда не выберемся. И помрем здесь.
— Не надо. — Ева отвернулась, чтобы скрыть свой испуг. Ей тоже стало страшно. По-настоящему. Они забрели неведомо куда. Их могут никогда не найти. Привет всем от без вести пропавшей в глухих смоленских лесах Евы Грушевой. Ныне Ставицкой. Всем: и маме, и Доде, и Машке с Ариной. Антону, хоть он и попил немало крови. Всем привет. И последнее «прости».
У Евы защипало в носу.
— Ладно, Люсь, я пойду.
— Кричи мне! — сказала Люська тоскливым голосом. Видно было, что она совсем пала духом.
— Не дрейфь!
Она только махнула рукой.
Ева пошла прямо. Наугад. Через какое-то время ей показалось, что впереди блеснул просвет.
Она ускорила шаги. Так и есть! Просвет становился все больше. Она побежала, спотыкаясь. Озеро! Она вышла к Зеркальному озеру.
То, что это было именно то озеро, сомнений у нее не возникло. Вода в нем была темно-блестящей. И росшие по берегам озера березы и ели отражались в нем, как в зеркале.
Ева присела и нагнулась. Зачерпнула воду рукой.
— Ева! Ты где?
— Я тут! Я иду к тебе!
Она выпрямилась и осмотрелась. Никаких признаков жизни. Похоже, что мужики не дошли до озера. Или пошли в другом направлении? Вдруг они вообще сбились с пути? Но у них есть компасы, карты…
Обратно Ева шла почти бегом.
— Ну что?
— Люсь, я вышла к Зеркальному озеру.
— А наши мужики?
Ева покачала головой:
— Ничего. Никаких следов.
Люська закрыла глаза.
— Мы пропали.
— Да подожди ты. Все утрясется, вот увидишь.
Она подошла и тряхнула ее за плечи.
— Может, они вот-вот выйдут туда. Нам надо пойти к озеру и ждать их там. Другого выхода нет.
— Ну если нет…
— Люсь, ты не паникуй. Все уладится. Сейчас они туда придут, а мы уже там. И все вместе пойдем домой.
Они вышли к озеру. Ева придерживала Люську за руку.
— Это оно?
— Да. Посмотри, какое красивое. Надо загадать желание, и тогда оно сбудется.
Ева отошла в сторону. Она видела, как Люська нагнулась и что-то прошептала в воду. Потом распрямилась.
— А где мы будем ночевать?
— Здесь. Разожжем костер.
— Чем?
— Посмотри в сумке спички.
— Они остались у Влада. Это я точно помню. У меня их нет.
— Плохо. Ты сиди. А я буду таскать ветки. Для лежанки.
— Я помогу.
— С больной ногой? Не парься. Сиди, отдыхай!
Через час они соорудили что-то среднее между шалашом и дырявым стогом сена.
— Оно не рухнет? — спросила Люська, указывая на сооружение.
— Почему оно должно рухнуть?
— Слишком хлипкое на вид.
Ева залезла в шалашик и сказала Люське:
