— Звонил Нечаев.
— И что?
— Говорит, обнаружил труп. Сообщил адрес. Сиреневый бульвар. Дом четырнадцать, квартира шестьдесят семь.
— Перезвони и уточни.
Анна набрала номер.
— Никто не отвечает.
— Не хочет подходить?
— Не знаю.
— Ты думаешь — правда?
— А зачем ему нас разыгрывать?
— Ты права. Ну что, едем?
— Едем.
Труп Дмитрия Желткова произвел на Анну гнетущее впечатление. Сразу видно: парень — наркоман со стажем. Все руки исколоты. Ужас! На шее — странный след. Похож на красно-синий рубец.
— Сейчас судмедэксперт подъедет. Даст заключение.
— Скорей бы!
Анна прошлась по комнатам.
— Парень жил, как бомж, — заключила она. — Интересно, он где-нибудь работал?
— А зачем ему работать?
— За наркотики бабки платить надо.
— Может, родители давали. На жизнь, а он тратил на наркоту.
— Надо поставить их в известность.
— Сначала нужно побеседовать с соседями. Иди, прощупай обстановку.
Анна позвонила в дверь рядом. Ей долго не открывали. Но она видела: изучали в глазок.
— Откройте! Милиция.
— Покажите удостоверение, — услышала Анна.
Она достала удостоверение и поднесла к глазку.
— Чуть подальше. Плохо видно.
Наконец дверь открылась на цепочку.
— Можно поближе посмотреть.
Бабка долго смотрела на удостоверение.
— И чего вы хотите?
— Мы так и будем разговаривать через цепочку?
Бабка открыла дверь. У нее был острый, пронзительный взгляд. И седые волосы, которые топорщились во все стороны.
— Как вас зовут?
— Марья Степановна.
Сделав несколько шагов, Анна оказалась в маленьком коридоре.
— Проходите в кухню.
На кухне вовсю кипел чайник.
Бабка выключила его.
Анна села на табуретку.
— Марья Степановна, я по поводу вашего соседа.
— Димки?
— Да.
— И чего он натворил?
— Он убит.
Бабка охнула и перекрестилась.
— Господи! Я его недавно видела. Поздоровалась. Он еще спросил у меня, как мое здоровье.
— Недавно… это когда?
— Дай бог памяти. — Бабка задумалась. — Дня три назад. Или четыре.
— В каком он был состоянии?
— Обычном. Наркоман он. И чего только парню неймется? Молодой, симпатичный. А дурью мается.
— Работал где?
— Не знаю. Но часто уходил куда-то. Вечерами. Где-то шлялся.
— Родители у него есть?
— Есть. Хорошие люди. И мать, и отец.
— Вы не знаете их телефона?
— Нет. Я с ними не общаюсь. Когда они жили тут — парой слов перекидывались. По-соседски. А как уехали — так все. Что с ними, как они — не знаю.
— А где они живут?
— Не знаю. Ни телефона, ни адреса.
— К вашему соседу друзья-приятели ходили?
— Ходили. Но не часто. Не кричали, не буянили. Все тихо. Так, иногда музыку включат. И все. Так чтобы драки или мат — такого не было.
