— Поеду в местную милицию, в Смоленск, и передам дело им. Пусть вызовут судмедэксперта.
— Хорошо. Твой вывод?
— Неизвестный мужчина следил за редактором Нечаева. Потом он собирался ограбить Егиазарову. Зачем? Либо это полная бессмыслица, либо тщательно спланированная акция.
Баринов молчал.
— Алло! Вы меня слышите?
— Слышу. Не кричи. Я просто думаю… А не связано ли это все как-то с Нечаевым?
— С чего вы взяли?
— Интуиция. Убили его редактора.
— Не знаю. Пока ничего не могу сказать по этому поводу.
— Ладно, не заморачивайся. Копи факты. А там посмотришь, что и как Строить в воздухе версии — занятие неблагодарное. Я тебе сколько раз об этом говорил. А сам на те же грабли наступаю. Звони.
Анна убрала мобильный в сумку и придвинула к себе тарелку с дымящимися макаронами. В меню они назывались «итальянской пастой». Макароны были недоваренными и слипшимися. Котлета — пережаренной. Анна полила макароны кетчупом, стоявшим на столе. Блюдо стало съедобным, но не более того. Кофе тоже имел странный привкус.
Поев, Анна посмотрела на часы и прикинула: если ехать на хорошей скорости, то до Смоленска она доберется за час.
Смоленские коллеги встретили ее недоброжелательно. Но Анна была к этому готова. Она знала, что московскую милицию в провинции недолюбливают. Считают, что они окопались на теплых местах и штаны в конторе просиживают, а не занимаются настоящими делами.
Удостоверение Анны долго вертели в руках. Потом смотрели все ее официальные бумаги. Затем сказали, что нужно созвониться с вышестоящими инстанциями и потом уже решать вопрос об открытии уголовного дела. И почему тут Москва задействована? Это что — дело государственной важности?
Анне пришлось отбиваться от этих нападок. Ее прислали, потому что так решили наверху. Убитая состояла в родстве с милицейским начальством. Собеседник Анны — маленький толстый майор — на эти слова разозлился еще больше. Он грубо сказал, что пусть она в этом деле и разбирается. А он брать под козырек каждому московскому менту не обязан.
Анна закипела. Но через пару минут поняла — ее тактика абсолютна безнадежна. Еще немного, и они будут орать друг на друга, как два недоделанных подростка. Нашла коса на камень. Этот колобок умрет, но от своего не отступится. Взыграл мужской гонор.
Анна решила пойти другим путем. В ней заговорил психолог. Она опустила плечи и понизила голос. Колобок сменил гнев на милость. Уже более мягким тоном он сказал, что все понимает. Сейчас на место выедет оперативная бригада и судмедэксперт.
