Город вызывал в Куките Мартинес одновременно влечение и страх. Она сидела, прильнув к окну и стараясь не пропустить даже самое мельчайшее уличное происшествие, хотя они и представали перед ее глазами лишь на одно мгновение. Наконец добрались до «Монмартра». Новые компаньонши Кукиты бойко выскочили из машины. Я уже говорила, что по пути Иво, бывший за шофера, опустил крышку автомобиля. Кукита не обратила на это особого внимания, хотя прежде и не видала машин со складывающимся верхом, решив, впрочем, про себя, что пора привыкать к странностям мудреной городской жизни. Ей не захотелось отставать от своих подруг, и она, одним рывком распахнув дверцу, выпрыгнула наружу. К сожалению, сделала она это крайне неудачно, не с той стороны, и со всего размаху плюхнулась на задницу в преогромную лужу, полную маслянистой, вонючей воды. Ремни босоножек лопнули, каблуки отлетели, и один угодил в парик восьмидесятилетнего старикашки, похожего на священника-иезуита (священники-иезуиты всегда напоминают заплесневелые сухари). Другой, как пробка, закупорил саксофон проходившего мимо музыканта. Старикашка так и не понял, откуда свалился на него этот каблук и, как монгол, иначе говоря существо со странностями, принялся высматривать виновного на ближайших балконах. Саксофонист сообразил в чем дело лишь несколько часов спустя, когда поднес инструмент к губам. Никто не заметил злосчастного падения – все произошло с поистине космической скоростью. Едва коснувшись асфальта, Кукита, словно подброшенная пружиной, уже стояла на ногах, бледная и перепачканная, с невозмутимым выражением на лице, хотя при этом с трудом удерживалась от того, чтобы не потереть зад и не помассировать копчик, который нестерпимо ныл. Но она все-таки сдержалась: слишком уж было стыдно. Мечунга, Пучунга и Иво не успели и глазом моргнуть, как она исчезла и вновь появилась перед ними, как чертик из табакерки. Держась за животы от жизнерадостного смеха, они тут же достали все имевшиеся у них салфетки, платки, флаконы с духами и мгновенно, с любовью и тщанием отчистили бедную девочку. Однако, как бы там ни было, Кукита стала меньше ростом. И сколько бы онa по совету Пучунги ни хмурила брови, как взрослая, но перепуганное личико девочки, которую ведут к первому причастию, худые плечи и коленки выдавали ее. Лаковые сандалии превратились в домашние шлепанцы. Бармен недоверчиво оглядел Кукиту:
– Простите за нескромный вопрос – вы уже совершеннолетняя?
