— Она была такой маленькой и беспомощной, — шептала Абби в пустоту. — Ей так был нужен отец.
Но он не слышал, тьма проглотила его. И мир вокруг Абби неузнаваемо изменился.
Она знала, что сейчас находится в Лондоне, в красивом уютном доме. О ней заботятся люди в белой одежде и разговаривают с ней добрыми голосами.
— Как мы чувствуем себя сегодня, мисс Арабелла?.. Немного лучше? Это хорошо…
Она не отвечала, да это, похоже, было и не нужно. Люди с добрыми голосами относились к ней, как к кукле, ухаживали за ней, заботились, расчесывали волосы и помогали одеваться.
— Никто не знает, как долго это продлится, миссис Брокуэлл. У нее глубокая послеродовая депрессию, осложненная душевной травмой. Должно пройти время, прежде чем она поправится, — говорили они матери.
Так и случилось. Настал день, когда безучастная ко всему Арабелла вдруг поняла, что слова, которые она слышит, имеют смысл. В этот момент Карлотта как раз произносила свой очередной монолог:
— …Год в финансовом отношении выдался трудный, но я ничего не пожалею для моей птички…
— Где он? Где Маурицио? Почему он не пришел? — спросила Арабелла, едва поняв, что может говорить.
— Потому что я… купила его.
Она медленно повернулась к матери и посмотрела взглядом, от которого у Карлотты мороз прошел по коже.
— Что ты сказала? — Даже ей самой голос показался безжизненным.
— Я купила его. Твой Маурицио потребовал денег и уехал. Он больше не побеспокоит тебя, моя птичка. — Видимо, Карлотта решила, что надо раз и навсегда покончить с этой темой.
— Я не верю тебе, — покачала головой Арабелла.
— Тогда взгляни на это.
И Карлотта показала обналиченный чек на пятьдесят тысяч фунтов, выписанный на имя Маурицио Скальди. «Короткой или длинной окажется моя жизнь, каждый ее миг будет прожит для тебя»… Как же скоро он забыл о своих словах! Арабелла думала, что уже умерла, но, видимо, в ней еще оставались какие-то чувства, делающие ее живой. Сейчас умирали и они. И она была этому только рада.
Он оказался в центре внимания собравшихся в особняке Натана Бриджеса с момента своего появления здесь. Все хотели быть ему представлены. Да, он стал важной птицей, подумала Арабелла. Впрочем, Маурицио Скальди независимо от своего статуса всегда привлекал внимание своим обликом, властностью и силой, исходящими от него.
Теперь он стал еще шире в плечах, а его волосы, раньше длинные и волнистые, теперь были коротко подстрижены, Черты лица стали выразительнее и жестче. А на левой щеке появился шрам. Он очень напоминал матерого хищника, высматривающего добычу. Все невольно чувствовали это и искали его расположения. Кроме нее.
