— Добрый вечер, — поздоровался Джеймс.
О Боже, даже тембр его голоса был сегодня необыкновенно красив. Она хорошо знала этот тембр и за последние несколько недель успела привыкнуть к нему. Но в этот вечер его голос казался каким-то особенным. Он звучал глубже и, может быть, глуше, загадочнее. Она понимала, что это была просто игра ее воображения, но при всем при том голос Джеймса действовал на нее так, будто он скользил по ее нервам, как скользило по бедрам подаренное им платье.
В этот момент в комнату вбежала только что проснувшаяся Энни. Увидев Джеймса, она смело подошла к нему и вдруг сделала движение, удивившее Кэтрин. Девочка протянула вперед ручонки и вопросительно заглянула в глаза гостю. В свою очередь мужчина вопросительно и несколько смущенно посмотрел на хозяйку дома.
— Она хочет, чтобы ты взял ее на руки, — пояснила Кэтрин.
— В самом деле?
— Да. И должна тебе заметить, что, хотя Энни у меня очень общительная, она не пойдет на руки к каждому.
Очень осторожно Джеймс поднял Энни на руки и сказал:
— Ну, теперь я готов выполнять ее дальнейшие распоряжения.
— На сегодня вполне достаточно, — сказала Кэтрин и позвала приходящую няню, чтобы та унесла девочку в детскую комнату.
Попрощавшись с Энни и няней, Джеймс и Кэтрин вышли из дома и направились к лимузину, около которого их ожидал его личный шофер. С этого момента вечер обрел для нее сюрреальные формы. Шампанское в лимузине, ужин в ресторане (настолько шикарном, что он не требовал никакой рекламы — именно поэтому Кэтрин никогда не слышала о нем), а затем кофе и десерт в бистро в самом центре Манхэттена. Ее слух ласкала музыка Рахманинова, когда они ехали в лимузине, звуками струнного квартета она наслаждалась в ресторане, а переливы джаза томно доносились до нее в бистро… Она чувствовала себя так, будто ее жизнь перенеслась совсем в другой мир.
— Если быть честным, говорить с тобой всегда доставляет мне какое-то фантастическое удовольствие, — сказал Джеймс и попросил у официанта бистро чек. — Ты смотришь на вещи под таким необычным углом зрения. И меня это просто интригует.
Кэтрин вдруг почувствовала себя так, будто ей вонзили нож в сердце. Медленно поставив чашку кофе на стол, она уставилась на своего элегантного спутника и спросила:
— Ты имеешь в виду под углом зрения, необычным для твоего сословия?
Мужчина, казалось, окаменел, и женщина поняла, что выдвинула перед ним ложный довод. Мягко и в то же время едко он сказал:
