Так вот о «чужаках», не из «атмосферы», о которых рассуждает газета: прозаик Александр Сегень получил на выборах три голоса, а поэт Владимир Бояринов — один. Вот где подковерные интриги! Где ты, сострадательная душа?
Все, дальше писать скучно. Но напрягаюсь, чтобы зафиксировать еще одно положение статьи. Оно продиктовано отнюдь не хоть какой-то объективностью, это собственная совесть автора просит у него прощения, просит прощения и у меня. Прощения не будет, этих грехов я не отпущу. Я все время думаю о смерти, и думаю, как хорошо было бы, чтобы эти мои хорошо знакомые люди не пришли на мои похороны. О, бывшие друзья, вы уже за горой! Теперь все же цитата: «Из истории мы знаем, что сейчас найдется масса желающих поупражняться на Есине. Мол, лев низвергнут и теперь не опасен. Давайте будем справедливы: именно Есин спас институт в 1992 году от возможной гибели. Именно Есин сохранил за Литинститутом особняк в центре Москвы и другое немалое имущество. Другое дело: за 14 лет Есин не подготовил достойного преемника…» Где же этот преемник, который мог бы стать хозяйственником, нянькой, политическим деятелем и еще быть хорошим писателем? Где они, эти писатели и писательницы? Недолгая традиция — во главе Литинститута писатель — закончилась! Писателей «для себя» — пожалуйста. Но станет ли нынешний писатель радетелем за институт, за студентов в первую очередь, покажет время.
Был минут двадцать на работе — за 14 лет жизни действующие заведующие кафедрами научили меня, сколько времени надо проводить в институте. Ездил к Лене Колпакову в газету, там хорошо поговорили. Хотел вечером пойти на концерт Волочковой, но что-то у меня стало плохо с сердцем, что-то Валя раскуксилась. Между делом ругались, в сердцах я швырнул на пол японский аппарат для измерения давления. Придется покупать новый.
28–29 января, суббота, воскресенье. Эти два свободных дня обычно растягиваются, а потом сливаются для меня в одно большое действие. Здесь все одинаково равно и каждая деталь значительна: отъезд на дачу, покупка продуктов, набор экипажа, особенно в это время — дрова для печки. Надо решить кто станет толкать на последнем подъезде машину. А какова будет маленькая дачная программа, баня ли, просмотр кинофильма. Вещей куча: канистры с водой, одежда, лекарства, компьютер, потому что работа в тишине и порядке это тоже обязательный компонент. На этот раз все было оживлено еще и новой машиной.
Мне так нравится эта зима в Сопово. Ехать по дороге через занесенные снегом деревни или лесом, открыть дом и обнаружить, что туда не залезали, ничего не украдено, книги, которые оттаивают вместе с печкой. Замечательно! На этот раз, не как летом, взял, кроме С.П., еще и Сережу, племянника Анатолия, и Витю. Именно Витя с его уверенностью в себе и присущей молодежи бесстрашием протащил машину туда и обратно через дачную улицу — вот здесь-то самые настоящие сугробы.
