По утрам, часов в одиннадцать, мистер Крубер обычно закусывал какао с булочкой — он называл это «послезавтрак», — и Паддингтон часто составлял ему компанию.
— Нет ничего лучше приятной беседы за чашкой какао, — говаривал мистер Крубер.
Паддингтон, который любил и то и другое, а булочки — тем более, не мог с этим не согласиться, хотя после какао его мордочка приобретала очень странный цвет.
Паддингтон, который считал, что всё блестящее должно дорого стоить, однажды показал мистеру Круберу свои сентаво. В глубине души он надеялся, что за них можно получить много денег — и тогда он купит всем Браунам подарки. Правда, мистер Браун каждую неделю давал ему полтора шиллинга карманных денег, но к субботе они все уходили на булочки. Внимательно осмотрев монеты, мистер Крубер посоветовал Паддингтону не продавать их.
— Видите ли, мистер Браун, то, что блестит, не всегда высоко ценится, и наоборот, — сказал он. Мистер Крубер всегда называл Паддингтона «мистер Браун», и тому это ужасно нравилось.
Потом мистер Крубер повёл медвежонка в заднюю комнатку, где стоял письменный стол, и достал из ящика коробочку с потемневшими от времени монетами. Они были тусклыми и ничем не примечательными.
— Видите, мистер Браун? — спросил мистер Крубер. — Эти монеты называются соверенами. С виду неказистые, но они сделаны из чистого золота, и каждая стоит не меньше семидесяти шиллингов. Получается почти пять фунтов за каждые десять граммов. Так что, если когда-нибудь найдёте такую монетку, обязательно покажите мне.
Однажды, взвесившись с особой тщательностью, Паддингтон прибежал к мистеру Круберу. В лапах он держал лист бумаги, испещрённый сложными вычислениями. Паддингтон обнаружил, что после плотного воскресного обеда тянет почти на шесть килограммов. Получалось… Паддингтон ещё раз для верности глянул на листок бумаги… Получалось, что он стоит почти три тысячи фунтов!
Мистер Крубер внимательно выслушал его объяснения, потом прикрыл глаза и задумался. Он был очень добрым и не хотел огорчать мишутку.
— Безусловно, — сказал он наконец, — вы, мистер Браун, стоите таких денег. Ещё неизвестно, отыщется ли на свете второй столь же ценный медведь. Я это прекрасно знаю. Мистер и миссис Браун — тоже. Миссис Бёрд — и подавно. Но вот знают ли другие?
Мистер Крубер глянул на Паддингтона поверх очков.
— К сожалению, мистер Браун, в этом мире часто бывает так: снаружи — одно, а внутри — совсем другое.
Паддингтон вздохнул. Он очень расстроился.
