— Что?! — воскликнул Паддингтон, когда до него дошло. — У мистера Клоува недомогание?
— Это значит, что он нездоров, — пояснила миссис Браун. — Так что играть он не будет.
— Какая жалость, — вздохнул мистер Браун. — Я так давно не слышал органа. Очень уж хотелось послушать.
Пока все остальные смотрели очередную рекламу, Паддингтон, откинувшись в кресле, слушал мистера Брауна, который рассказывал, на что это похоже, когда орган появляется из-под пола. Мистер Браун любил орган и мог говорить о нём очень долго.
— Генри, — сказала миссис Браун, когда он закончил свои объяснения, — а где же Паддингтон?
— Паддингтон? — повторил мистер Браун. — Только не говори мне, что он опять исчез. Он же был здесь минуту назад.
— Надеюсь, он ушёл ненадолго, — сказала миссис Браун. — Если он пропустит начало фильма, нам всем потом покоя не будет.
Но Паддингтон был уже далеко. Он поспешно миновал проход и выскочил за дверь с надписью «Выход». И на мордочке у него было столь знакомое членам семейства Браунов выражение решимости.
* * *
Не один Паддингтон был в эту минуту преисполнен решимости. Пока он спускался по лестнице, ведущей с балкона, в одном конце кинотеатра, в другом по лестнице, ведущей в аппаратную, поднимался сам администратор «Подиума».
Что-то странное творилось в кинотеатре, и он намеревался выяснить, что именно. Он всегда гордился порядком, царившим в «Подиуме», но сегодня с самого начала всё пошло вкривь и вкось. Сперва кассирша, вполне здравомыслящая особа, стала вдруг жаловаться, что в фойе пахнет рыбой, а у неё под окошком таинственные голоса сообщают, что они — «в сопровождении». Потом Реджинальд Клоув прищемил себе руку дверью и заявил, что играть на органе сегодня не сможет. Невозможно якобы нажимать на клавиши и переворачивать ноты одной рукой. И, будто этого мало, до администратора дошли слухи о каких-то «безобразиях» в бельэтаже. Обычно в бельэтаже «безобразий» не бывает. Внизу, где места подешевле, — случается, но в бельэтаже — никогда!
Поступили жалобы на медвежье улюлюканье, раздававшееся из переднего ряда во время ковбойского фильма. А ещё, проходя через партер, он заметил кляксы мороженого на шляпах у зрителей, чьи места находились под балконом.
Окончательно выведенный из себя, он ворвался в аппаратную, размахивая листком бумаги.
— Покажите это на экране, — велел он. — Немедленно!
— Господи помилуй! — воскликнула миссис Браун минуту спустя. — Да что такое случилось?
