Убедившись, что его поднадзорные на месте, Исаков, миновав толпу, отколупывающих с курток и штанов куски глины и вытрясающую из одежды угольную пыль, прошел в каптерку. Там, на столе, уже стояла запаривающаяся банка с чифирем. Не став дожидаться шнырей, завхоз отлил себе полстакана, залпом выпил. В горле запершило и от кипятка, и от крепости чая. Подавив рвотный импульс, Котел закусил конфеткой, и принялся задумчиво смотреть в окно на локалку. Там была та же картина, что и в коридоре. Все чистились. Про себя Игорь отметил, что двигались зеки как-то не так. Конечно, в этом шевелении присутствовала и сонная одурь, но было и еще что-то непонятное, зловещее.
Внезапно завхозу вспомнились кадры какой-то кинохроники. Эту программу он смотрел еще на воле, в ожидании футбола, лениво поглядывая не экран. Там показывали расстрел в фашистском концлагере. Приговоренные к смерти сперва рыли траншею для своих похорон, а потом, чтобы пули не попортили их обноски, медленно раздевались донага.
И вдруг сейчас, в движениях зеков Игорю померещилась та же самая обреченность, словно все осужденные вдруг получили не подлежащую обжалованию «вышку», и теперь лишь создавали видимость деятельности, чтобы, обладая на данный момент лишь неким подобием жизни, дотянуть свое, потерявшее всякий смысл существование, до логического финала.
Неожиданно, среди копошения зеков, возникло стремительное движение. Посмотрев в его сторону, завхоз заметил черную фигуру, быстро пробиравшуюся сквозь людскую толпу. Расстояние было небольшим, и не узнать Лешку Колесо, правую руку Крапчатого, было невозможно.
— И чего, это, этому мерину тут понадобилось? — Спросил сам у себя Котел, внезапно понимая, что уже знает ответ и ответ этот ему категорически не нравится.
В каптерке восьмого отряда блатной появился лишь минут через десять. Вслед за ним ввалились шныри, Хват, Молоток и Глыба. Вся верхушка отряда оказалась в сборе.
Игорь не поворачивая головы, следил за этим явлением в отражении оконного стекла.
— Эй, завхоз! — Нагло рассмеялся Колесо, — Проснись, ты серешь!
Исаков, не реагируя на подначку, молча повернулся к визитеру. Тот, ожидая какой-нибудь реакции, ненадолго умолк, выжидающе пожирая глазами Исакова.
Наконец, поняв, что даже «здравствуй» от него не дождешься, блатной заученно проговорил:
— Крапчатый решил лагерь разморозить.
Бригадиры переглянулись, а Котел, который подозревал, что Колесо прибежал, чтобы сообщить именно эту новость, продолжал спокойно молчать. Блатной по-своему понял неразговорчивость Игоря, и едва слышно пробурчав: «И этот съехал…» — обратился уже к стоящим позади него:
