— Да пошли вы со своей богадельней! — ругнулся мужик.
«Не нужен я ей! Если бы пришелся по душе, не стала бы раздумывать. Не осторожничала б. Решилась бы враз, как в воду сиганула. А тут… И отказать впрямую боязно. Что как уйду, не подмогнув? И согласиться не схотела. Эх, бабы! Все у вас па выгоде, все отмерено и обсчитано. Потому и в жизни — тлеете, но не горите. Нет в вас огня. Только дым, вонь и слезы. Состаритесь — в пепел рассыплетесь. И ни проку, ни памяти про вас…»
Открыв дверь, вошел в комнату. На столе записку увидел: «Отец! Я был, но не застал тебя. Где искать — не знал. Никто не подсказал, куда ты делся. Мне очень нужно поговорить с тобой. Приедь! Я жду тебя. Егор».
«Сыскался! Чего ж раньше не навещал, когда я со свиньями из одного корыта комбикорм жрал? Не то на курево, на хлеб не имел ни копейки! Кто из вас про меня вспомнил в то время? Жировали детки! Забыли, что я еще живой! Слишком хорошо росли, безотказно. Не зная своего горя, моего не почуяли! Не вступились, когда Настя полуживого за порог выбросила. Нынче жареный петух жопу исклевал. Враз в мозгах просветлело и память объявилась. А когда я тут на опилках спал, считай, полгода?! К полу одежа примерзала! Кто согрел? Кто хоть кружку кипятка подал, чтоб душа оттаяла и не вылетела вон? Когда я не мывшись жил? Исподнего на смену не было! Ты даже с Женькой не передал мне ничего! Теперь понадобился… Сам заявился… Неспроста! Да только отморозило мою душу. Все уразумел. И ты как мать. В нее удался. И те… такие же. Коль так, зачем поеду? Будет мне в дураках маяться. Устал. Не всякая родня родной становится. Вам надо, вы и приезжайте. Мне все без нужды нынче!» — отбросил записку на подоконник.
«Приедь!» — всхлипнуло внутри глубоко и тяжко сердце человеческое. Как ждал он этого тогда… Даже слышались ему голоса детей, зовущих его. Он выскакивал во двор. Но там пусто. Никого. Это поросенок вскрикнул во сне. Голоса всех детей чем-то похожи.
Однажды, уже на третьем месяце, заметил сменщик, что Кузьма ест комбикорм. Кончился заначник. Просить в долг не приходилось. Не умел.
Сменщик молча предложил свои харчи. Кузьма отказался. Не из гордыни. Боялся стать должником даже в малом. Уговоры не помогли. Кузьма выскочил наружу, не пожелав продолжить разговор.
Вот и теперь торопится на смену. Три дня. Как они пройдут? Складывает в пакет харчи.
Все шло спокойно. Кузьма уже к концу третьего дня решил, что в эти выходные, помывшись в бане, завалится спать на трое суток. И никуда не пойдет и не поедет. Но вдруг услышал шаги за спиной. Оглянулся.
