Трактирщик сделал знак старику и, понизив голос, в нескольких словах рассказал ему историю мальчика.
— Надо было бы проучить их как следует, — сказал трактирщик в заключение, — но Жером и его жена — богатые фермеры, и никто в деревне не осмелится на это.
— Как досадно, — с улыбкой пробормотал старик, — что я здесь проездом, иначе я позаботился бы о ребенке. Пойду-ка я провожу его домой.
Анри не удивился, что незнакомый человек с таким добрым взглядом взял его за руку и повел домой, ласково с ним разговаривая.
— Ты хотел бы этой ночью хорошо поужинать?
— О, как это было бы прекрасно, — вздохнул Анри.
— Послушай меня, милый мальчик, — сказал старик, — когда пробьет полночь, тебе надо будет произнести только слова: «Пусть рождество изменит то, что должно быть изменено!» Ну, вот ты и пришел! Не забудь произнести эти слова, и я обещаю тебе чудесный рождественский ужин.
И, не дожидаясь благодарности, старик исчез.
Лежа в своей маленькой жесткой кроватке, Анри старался не уснуть. Вкусные запахи с кухни поднимались к нему на антресоли. «Интересно, — спрашивал он себя, — как же несколько простых слов помогут мне отведать все эти вкусные кушанья? Даже индюка! Когда мама была жива, я всегда ел цыплят. А пудинг, пудинг!»
Девять часов! Анри спит глубоким сном.
Десять часов! Служанка обсыпает индюка солью и перцем, пальцем запихивает в него каштан, который никак не хочет залезать в туго начиненную птицу, и наконец открывает печь и ставит в нее большое глиняное блюдо.
Индюк будет жариться два часа.
Жером все еще курит свою трубку; он прерывает курение только ради того, чтобы спуститься в погреб: надо, чтобы вино было вовремя принесено в комнату.
Одиннадцать часов! Сама Мартина проверяет, как жарится индюк: она прокалывает птицу вилкой, и несколько капель ароматного сока просачивается на золотистую кожицу.
Анри продолжает спать. Ему снится сон. Он видит себя в поле идущим за тяжелым плугом, который тянет пара могучих волов. Сошник ритмично врезается в землю, и мало-помалу ровная светлая почва становится бугристой и принимает черноватый оттенок. Никогда еще никто не пахал так быстро и так хорошо! А Жером где-то в поле одобрительно кивает головой: «Браво, малыш! Ты замечательный пахарь».
К концу дня работа закончена, и Анри возвращается на ферму, но вместо того, чтобы съесть кусок черствого хлеба и лечь спать, он садится за большой дубовый стол. Хозяин Жером разрезает индюка и дает ему большой кусок, румяный, сочный, ароматный.
