Ударившись головой о твердую землю, Артурия едва не потеряла сознание. Превозмогая боль, девушка дотронулась правой рукой до правой гуди, из которой сочилась кровь. Рука мгновенно побагровела, после чего почувствовалось жжение.
Клинок, как бы это ни было странно, исчез сразу после того, как вонзился в тело Артурии. Экскалибура в руках тоже не было. Перед ней стоял лишь Мерлин, держащий в руках посох.
-Смотри же, король Артурия!- воскликнул колдун, после чего поднял посох вверх.
Навершие в виде дракона засияло синим светом. Мерлин направил посох на девушку, готовясь прочитать заклинание. Артурия, в свою очередь, глотала ртом жженый воздух, надеясь на то, что это заглушит неимоверную боль.
Из посоха Мерлина вышел невидимый, но прекрасно слышимый, и уж тем более ощущаемый импульс. Он был направлен на лежащую девушку, и попал именно в нее. Но вреда, ни телу, ни магии внутри нее не причинил. Вместо этого он подмял землю под ней, и даже наоборот, вызволил эту самую магическую силу, дремавшую ранее.
Несколько разноцветных лучей вышли из ее тела.
Девушка до сих пор не умерла, чему сама удивилась.
Читая книги по анатомии и слушая рассказы отца о великих (для него) битвах, в которых он побывал она узнала что человек, получивший такое же ранение, как у нее сейчас, должен был умереть очень скоро от потери дыхания (или, если уж слишком неумелый воин проткнул грудную клетку мечом- от кровопотери).
Вдруг, неожиданно для Артурии, декорации поменялись. Магия, исходящая от нее, перенесла двух людей и один предмет в Авалон.
Это была туманная земля. Даже не верилось что в таком густом тумане скрывается место загробной жизни легендарных личностей и героев-бриттов.
Вдалеке виднелась башня. Она- единственное, что было отчетливо видно через этот туман. Это строение было первым, на что посмотрел Мерлин. Смотрел с ухмылкой, будто ожидая выхода из тумана кого-то.
Артурия в это время все еще лежала.
Она чувствовала что изменился не только внешний вид, но и магия. Если раньше она была обжигающей, и жгла не только тело, но и душу, то теперь ощущалась прохлада. Такая прекрасная прохлада. И воздух, к температуре которого Артурия привыкала всю жизнь.
Не смотря на такую масштабную перемену, запахи не чувствовались ни в Авалоне, ни в чистилище.
Но вместе с тем не ощущалась и боль. Словно грудь Артурии никогда не протыкали. Хоть она и держалась за рану, которая затягивалась сама собой, яростно щипая нежную девичью кожу, кровь уже не текла, да и не чувствовалось ничего.
