Госпожа кардинал с довольным видом спрятала свиток обратно в стол и заперла ящик на ключ.
— Выдержка из исторической хроники, составленной Высоким княжеским домом ди Таэ, между прочим! — многозначительно пояснила она, предваряя невысказанный вопрос, буквально повисший в воздухе.
— Сразу видно, наши люди писали, — одобрительно буркнул Профессор, выпуская клубы серого табачного дыма.
— А если они откажутся? — не сдавался настырный отец Рид.
— Не думаю. Я предложу им такие условия, которыми они просто не смогут пренебречь, — загадочно усмехнулась госпожа Пшертневская. — Итак, отец Рид, ваше мнение?
— С позиции церкви или с точки зрения разума? — неуверенно попытался отмазаться ее оппонент.
— С вашей! — не отступала госпожа кардинал.
— Мм… А почему бы и нет? — все-таки сдался несговорчивый отец Рид.
Госпожа Пшертневская шумно перевела дух и театрально смахнула со лба воображаемый пот:
— Ладно, с вами все ясно. Дальше. Что скажет наш оружейник? Виктор?
Мужчина, к которому на сей раз обратилась госпожа кардинал, меньше всего походил на священника, его неординарная внешность резко контрастировала со строгим обликом Профессора и отца Рида. Сутану, скорее напоминающую рубаху разгильдяя-подмастерья, он всегда носил на голое тело, на талии прихватывая щедро проклепанным кожаным ремнем. Напрочь лишенная каких-либо застежек или пуговиц, она вызывающе распахивалась на груди, демонстрируя торс во всем его мускулистом великолепии. Резко очерченное лицо, копна длинных, черных, густых, постоянно спутанных волос и трехдневная щетина являлись неотъемлемыми чертами Виктора Кипелова, что обеспечило их владельцу репутацию неисправимого пофигиста и бунтаря. Довершали эту сюрреалистическую картину байкерские перчатки с обрезанными пальцами, обтягивающие кожаные штаны и мощные армейские берцы черт знает пятьдесят какого размера.
Виктор, сидевший на подоконнике, с хрустом потянулся, откровенно демонстрируя свои плохие манеры.
— А мне-то что? Ну маги и маги, что я в них не видывал? По мне, так хоть черта нанимайте, — лениво отозвался он, давясь зевком, — лишь бы дело делал.
Госпожа Пшертневская благодарно кивнула. В поддержке Виктора она не сомневалась: этот лояльно относится ко всем, включая церковь, магов и представителей древних рас. Руководствуется исключительно здравым смыслом. «Лишь бы сволочью не был», — любил говаривать он.
— Миласа? — Теперь госпожа кардинал повернулась к тихонько прикорнувшей на табурете сотруднице, стеснительной и невыразительной, словно серая мышка.
