- Видишь ли, - добродушно говорил он мне, - зарабатывать деньги - это значит доказывать наличие ума. Бедными остаются одни дураки.
Хотя получаемая у него зарплата принуждала меня оставаться среди последних, я и не думал протестовать против его дружеского оскорбления. Он принадлежал к расе победителей, тогда как мое место заведомо было среди побежденных.
- Не понимаю, - продолжал он, - почему люди не становятся богатыми.
Ведь все так просто!
Это чудовище вызывало у меня чувство восхищения, смешанное с отвращением и завистью. Он был из тех молодцов, которые являются в театр без приглашения, говорят одинаково небрежно "ты" контролеру у входа и встреченному в коридоре министру, и перед вторым актом неизменно оказываются на лучших местах в амфитеатре.
- Нужно уметь рисковать, малыш, - говорил он, сопровождая свои слова жирным смехом. - Надо быть напористым.
Это любимое выражение господина Жерома раскрывало секрет его успеха.
Рядом с ним я презирал себя за пассивность, со стыдом вспоминал свою жалкую жизнь с ее зависимостью то от своей семьи, то от учителей, от унтера или прораба.
Послушно принимая все, что предлагала мне судьба, я пользовался свободой выбора ничуть не больше, чем до своего рождения, то есть до того момента, когда без моего на то согласия было решено, что я стану мальчиком, а не девочкой.
По делам Сен-Ромена я много разъезжал. Однажды он послал меня из Ниццы, где мы находились, в Монако, где мне надлежало получить крупную сумму за продажу какого-то не принадлежавшего ему участка земли. Дело было довольно мутным, и только после бесчисленных переговоров по телефону моего патрона со своим клиентом последний, по имени Гримальди, передал мне с таинственным и не слишком любезным видом толстую пачку денег, которые мы пересчитали на террасе кафе. По завершении операции я предложил дать ему расписку. Господин Гримальди поглядел на меня с презрением.
- Сколько вам лет? - спросил он.
Не ожидая ответа, он встал, сплюнул окурок сигареты, прилипший к губе, и ушел не попрощавшись.
Спустя некоторое время, проходя мимо казино Монте-Карло, я все еще испытывал чувство унижения. Неужто мне суждено всю жизнь оставаться в рядах робких, нерешительных людей, словом, рабов? Мне показалось, что я услышал смех моего хозяина.
"Нужно уметь рисковать, малыш. Надо быть напористым..." У меня налицо был повод посмеяться в свою очередь. При мне находилась крупная сумма денег, не принадлежавшая более ни Гримальди, ни господину Фу, иначе Сен-Ромену. Врученная без расписки, она вообще не принадлежала никому. Как бы поступил патрон в моей ситуации, оказавшись в этот час напротив самого крупного в мире игорного дома? Решение, которое им было бы принято без раздумий, он продиктовал мне сам. Кто не рискует, тот ничего не имеет, не так ли, господин Жером?
