Переправлять секреты в лагерь врага?
— Сколько это продолжается? — спросил он.
— Кажется, целую вечность. А вернее, около шести лет. Тогда Дунстан позвонил в первый раз. Захотел встретиться с папой и обсудить свою идею. Папа счел его полным идиотом, да так ему и сказал.
— Шесть лет? — недоверчиво переспросил Рикс.
В течение шести лет посторонний человек изучает родословную Эшеров? Что натолкнуло Дунстана на мысль заняться этим? С чего он взял, что сможет написать такую книгу?
И самое главное, как далеко старик продвинулся в сборе материала?
— Плохо выглядишь, — сказал Бун. — У тебя, случайно, не приступ?
Рикс решил, что на приступ это не похоже. Голова оставалась ясной, боли не было. Однако желудок, казалось, опустился до колен.
— Нет.
— Если приступ, топай блевать в другое место. Я намерен и дальше сидеть здесь и пить.
Рикс ушел из гостиной к себе наверх. Он закрыл дверь, припер ее стулом, чтобы не забрела Паддинг, и лег на кровать.
В комнате стоял запах Уолена, им успела пропитаться одежда Рикса и его волосы. Внезапно он вскочил как безумный, сорвал с себя одежду и бросился под душ.
Вытираясь, он с ужасом обнаружил, что запах отца въелся в поры его кожи.
На Эшерленд опустилась ночь, и сильный ветер с гор прилетел звенеть окнами в Гейтхаузе.
Около полуночи Рикс, все еще в костюме, который он надел к ужину, вышел из спальни и спустился вниз. Все лампы в коридоре горели, а неосвещенные места напоминали чернильные лужицы. Ветер вился вокруг дома, как разъяренный шершень. Рикс достал из кармана ключ.
Он прошел через игровую и курительную комнаты и остановился перед дверью в библиотеку. Ключ легко повернулся в замке, но его щелчок заставил Рикса вздрогнуть. Как только он шагнул внутрь и включил свет, высокие напольные часы в курительной пробили четверть первого.
Это была одна из самых вместительных комнат в доме. Вдоль стен — книжные стеллажи, на полу из твердого дерева — великолепный черно-малиновый ковер. С высокого дубового потолка свисала большая кованая люстра. В библиотеке стояло несколько легких стульев, черней кожаный диван, резное ореховое бюро и рабочий стол с креслом. На столе — мощная лампа с зеленым абажуром. Над камином из черного мрамора висел герб Эшеров: три серебряных льва на черном поле, отделенные друг от друга красными диагональными полосами.
Вся комната буквально пропиталась затхлым ароматом истории. На стенах между книжными полками висели портреты хозяев Эшерленда, написанные маслом. Дед Рикса, коренастый, атлетического сложения Эрик Эшер, сидел на прекрасном гнедом скакуне. На заднем плане виднелась Лоджия.
